"Роберт Бирн. Плотина " - читать интересную книгу автора

словно вода в кипятильнике. Мы оба повысили голос. Начались оскорбления,
потом проклятия... Через считанные секунды уже орали друг на друга. В
какой-то момент она сказала: "Не смей мне угрожать", хотя я не помню, чтоб
угрожал. Правда, помню, обозвал ее неблагодарной свиньей и швырнул бокал в
стену. В нее не бросал. Я определенно его не бросал в нее. - Он поднял
голову и посмотрел на Болена, удивленный собственными словами и, по всей
вероятности, не находя в себе сил поверить, что в истории, которую он
рассказывал, замешан он сам. - Она приказала убираться из дома, Герман. Я
отказался. Сказал, что меня не удастся вышвырнуть из дома, который я сам
купил и оплачиваю. Сказал, что покину его только ногами вперед в сосновом
ящике или под дулом пистолета. Тогда она побежала к телефону и попросила
соединить ее с полицией. Услышав это, я вышел из себя. Бросился через всю
комнату, опираясь, дабы удержать равновесие, на мебель и крича ей, чтобы
положила трубку. Сшиб по пути какую-то лампу. - Он отвернулся и снова
глубоко вздохнул. - Я поднял костыль и опустил его, пытаясь вышибить из ее
руки трубку. Думаю, попал ей по запястью. Да, должно быть, так и было. Она
заверещала. Этот звук никогда не выветрится из моей головы.
Болен внимательно изучал Рошека. Лицо искажено, словно его донимала
боль. Руки, бледные и тонкие, с вздувшимися венами, сомкнуты на коленях,
будто когти птицы.
- Давай-ка войдем внутрь, - сказал Болен. - Выпьем бренди и поболтаем
еще немного, если захочешь.
- Вот как раз в этом месте, - продолжил Рошек, - память меня и
подводит. Могу припомнить, как Стелла стоит на коленях, ухватив свою руку,
как раненое животное. Она смотрела на меня снизу с выражением ужаса, словно
боялась, что я собираюсь убить. Не помню, как она выбежала из дома, но
увидел, что застекленные французские окна во внутренний дворик открыты.
Слышал издалека ее завывания и то, как она колотила в дверь к соседям. А я
обессиленный упал в кресло и сидел так, может, час, а может, и больше, пока
не приехала полиция. Я согласился, что мы со Стеллой не можем оставаться в
одном доме. Я назвал им твое имя. - Он распахнул дверь автомобиля и по дуге
переместил ноги на пол гаража. - Не могу поверить, что могло так случиться.
Мы оба были невменяемы.
Болен достал инвалидное кресло с заднего сиденья и помог Рошеку
устроиться в нем.
- Полиция отнеслась с большим пониманием, я так бы сказал, - говорил
Болен, толкая кресло с Рошеком по огороженному тротуару к дому. - Они
поняли, как важно сохранить дело в секрете. Я сам поговорю утром со
Стеллой. Поползут ведь какие-нибудь слухи. Если она не выдвинет обвинения,
все будет спокойненько замято. Естественно, ты можешь оставаться со мной и
с моей женой столько, сколько понадобится.
- Извини, что доставил так много хлопот. Теперь я у тебя в вечном
долгу.
- Ерунда. Наоборот, я у тебя в долгу.
В холле жена Болена сказала, что, пока его не было, дважды звонили по
телефону. Один джентльмен не назвался, а другой, какой-то мистер Уизерс с
электростанции в ущелье Сьерра, просил ему позвонить.
Джанет Сэндифер, одна среди едва различимого в темноте моря пустующих
столов, стульев и пишущих машинок, открыла записную книжку и набрала номер,
который дал Фил. Раздался сигнал звонка, за которым последовали два