"Роберт Бирн. Плотина " - читать интересную книгу автора

туда просачивается вода, подумает, что плотина вот-вот развалится.
- Надеюсь, полицейские доберутся сюда до его возвращения.
- Уизерс, если можно будет это устроить, я хочу, чтоб его в чем-нибудь
обвинили. Лучше всего для нас, если полиция попридержит его и не даст
отправиться к газетчикам, пока я сам до вас не доберусь. Собираюсь
встретиться с одним инспектором из управления безопасности плотин из
Сакраменто в полдень. Мы не хотим, чтобы о нашей плотине начали
распространяться слухи. Улавливаете суть? Когда доберусь, возьму этого
Крамера под свою опеку. Уверен, смогу втиснуть немного здравого смысла в
его голову. Так что удержим это в тайне, если сможем.
Болен разговаривал по настенному телефону в кухне. Повесив трубку,
повернулся к своей жене и к Рошеку, пившим кофе за кухонным столом. Рошек
явно осознал всю картину, услышав только одного из собеседников. Щеки
налились краской, в глаза вернулся огонек. Стал выглядеть почти нормально.
- Мы должны притянуть этого ребеночка к ответу и попытаться упрятать
за решетку до конца жизни. Он - угроза для нашей фирмы. Болен устало
кивнул.
- Поговорим утром. Попытаемся-ка немного поспать. Я тебя разбужу,
Теодор, если Уизерс вдруг позвонит с какими-нибудь сногсшибательными
новостями.


Глава 18

Фил протиснулся мимо автомобиля, припаркованного позади шестой
турбины. "Есть ли там, несмотря на поздний час, кто-либо из рабочих по
обслуживанию туннелей?" - мысленно поинтересовался он. Если есть, надует
его так же, как Уизерса. Он поспешил к стальному лестничному пролету и
потянул на себя дверь с пометкой "Опасно, вход воспрещен!". Схватил со
стеллажа фонарь и полутрусцой направился вниз по туннелю. Он не мог
удержаться от улыбки, вспомнив об успехе своего актерского дебюта.
Официозная, слегка раздраженная манера разговаривать совершенно сбила с
толку Уизерса.
Бедняга вынужден был обороняться от огневого шквала вопросов по поводу
условий труда рабочих, перил ограждения, огнетушителей, комплектов первой
медицинской помощи и всего прочего, что пришло Филу в голову. Он не оставил
Уизерсу ни малейшей возможности потребовать какое-либо удостоверение или
самому спросить о чем-нибудь.
Туннель больше подходил для воплей ужаса, чем для лучезарных улыбок.
Он был не просторней коллектора для труб под сельскими дорогами отца и так
слабо освещен расположенными с большим интервалом лампочками на потолке,
что Филу пришлось включить свой фонарь. Воды было столько, что ботинки
намокли сразу же. Бог мой, думал Фил, направляя луч фонаря на запачканные
минеральными отложениями стены и быстротекущий ручеек в желобе вдоль
дорожки, если столько воды просачивается здесь, при таком удалении от
основания, то что же делается на пятьдесят метров ниже?
Воздух был спертым, а сам туннель, казалось, становился все уже и уже,
хотя он знал, что это всего лишь обман зрения. В первый раз с детских лет
нахлынула клаустрофобия, недостаточно сильная, чтобы заставить повернуть
обратно, но ощутимая настолько, что вызвала в памяти, как его, пятилетнего,