"Андрей Быстров. Эффект проникновения [F]" - читать интересную книгу автора

раздражением воскликнул Тагилов. - Я и так позволил вам взять с собой
троих...
- Без Костерина, Чернышева и Криницкого мне попросту не справиться. Но
остальные...
- Все, профессор, все. - Генерал разрубил воздух ладонью, подводя итог
дискуссии. - Решения не мы с вами принимаем. Собирайтесь.
- Да что ж мне собираться, - беспомощно пробормотал Грановский. - Я
готов... Рабочие журналы, папки с расчетами в чемодане...
- А где ваши бесценные ассистенты?
- Все трое в двенадцатой, обрабатывают результаты последнего
эксперимента.
- Что тут обрабатывать? - фыркнул генерал. - Все ясно.
- Это _вам_ все ясно, - неожиданно зло отчеканил профессор. - Вам,
солдату. Просто, как дважды два. А вот мне, ученому, далеко не все ясно! Я
должен учесть миллионы факторов! Мы вторгаемся в область неведомого, и
если я хоть в чем-то ошибусь, ваши амбициозные проекты с грохотом лопнут!
Да, да, с грохотом, да с каким!
Пораженный этой внезапной отповедью, Тагилов отступил на шаг, и его
глаза превратились в узкие зловещие бойницы.
- _Мои_ проекты? - с угрозой процедил он. - Нет, профессор, это не
_мои_ проекты. Это нужно партии, от этого может зависеть в немалой степени
победа дела социализма. И мне странно слышать от вас такие слова.
Грановский понял, что опасная черта совсем близко.
- Я не меньше вашего предан партии и делу социализма, - произнес он без
прежней агрессивности. - И если говорю о незавершенности исследований, так
потому только, что забочусь о гарантиях благополучного исхода...
- Ладно, ладно. - Генерал также не стремился к ненужным обострениям. -
Мы оба погорячились, а ведь цель у нас одна... Профессор, теперь я хочу
еще раз взглянуть на него.
- На кого? Ах да, понятно...
Отперев несокрушимый на вид (и в действительности) сейф с цифровым
замком, Грановский осторожно извлек серый металлический футляр с
шероховатой поверхностью, размерами и формой напоминающий школьную
готовальню. Генерал Тагилов принял футляр так, словно в нем содержалось
нечто очень хрупкое и чрезвычайно драгоценное. С одновременным нажатием
кнопок Тагилов открыл крышку.
В бархатном углублении лежала прямоугольная пластина (приблизительно
десять на пять сантиметров) с выпуклыми краями и скругленными углами. На
взгляд представлялось невозможным определить, из какого материала она
изготовлена. Поверхность пластины радужно светилась - если бы в то время
уже придумали компакт-диски, сравнение было бы очевидным. Во всех четырех
углах с небольшими отступлениями от краев слегка возвышались над вогнутым
основанием прозрачные симметричные кристаллы сложной формы, свет
настольной лампы отражался от их граней, создавая иллюзию невесомой
хрустальной паутины. В центре, на равном расстоянии от четырех кристаллов,
горело ровным спокойным огнем маленькое рубиновое полушарие. Тончайшие
серебристые проволочки змеились причудливыми кольцами к полушарию от
бесцветных кристаллов. По периметру пластины проходил золотой обод,
кое-где пересеченный блестящими перфорированными полосками никеля.
Создавалось впечатление, что праздничные световые эффекты, придающие