"Семен Михайлович Бытовой. Багульник (Дальневосточные повести) " - читать интересную книгу автора

вверх по крутой, почти отвесной тропе в горы. Вскоре на вершине перевала в
одно и то же время оказались зверь и человек. Сохатый постоял несколько
секунд, откинул к спине широкие, как тесаки, рога, раздул красные
вывороченные ноздри, из которых клубами валил пар, глянул на охотника
большим, испуганным глазом и прыгнул с вершины в ущелье.
Первой мыслью охотника было спуститься в ущелье, но ранние зимние
сумерки окутали тайгу, и, хотя закат запылал ярко, света от него не
прибавилось. Быхинька решил заночевать на горном перевале. Отыскал среди
камней впадину, защищенную от ветра, постелил барсучью шкурку, сел на нее,
прижался к обледенелому камню и вскоре заснул.
Едва стало светать, он глянул вниз и замер от удивления: сохатый
барахтался в глубоком снегу, пытался встать и тут же заваливался; Быхиньке
показалось, что он с трудом держит рогатую голову, - так она стала тяжела
для него. Наверно, подумал он, зверь, упав с вершины, сломал ноги или
ударился спиной об острый камень и остался лежать внизу. Стрелять в него
не было смысла, охотник быстро спустился в ущелье, подбежал к сохатому и с
размаху вонзил ему в сердце нож по самую рукоять. Только из раны брызнула
струя крови, Быхинька, как это обычно делали таежники, подставил кружку,
наполнил ее до краев и стал пить большими глотками - по всему телу
разлилось тепло и сразу прибавилось сил.
Волочить огромную тушу в стойбище Быхинька и не помышлял, да и не
было у него с собой упряжки с нартами, завалил ее снегом и рядом на
деревьях сделал зарубки; пока стоят холода, он перевезет юрту поближе к
горному перевалу и с семьей безбедно переждет здесь весну, - мяса хватит
надолго.
Веселый, довольный богатой добычей - не каждый год удается добыть
сохатого, - возвращался он к устью родной реки Ма, думал, как встретят его
жена Лола и детишки - у него их четверо мал мала меньше, - и от этой
мысли, казалось, лыжи сами несли его сквозь тайгу. Когда на исходе
четвертых суток он увидел в просветах между деревьями свое стойбище,
почему-то никто не вышел встречать его; там было тихо, даже собаки не
лаяли, только ветер хлопал берестяной дверью юрты. Почуяв недоброе, он
остановился и несколько минут стоял в оцепенении.
"Неужели "худое поветрие"?"
Он вспомнил, что позапрошлой весной, после того как на протоке Хуту у
Тиктамунков побывали маньчжурские скупщики пушнины, там вспыхнула эпидемия
оспы, унесшая половину этого большого орочского рода. Не так давно
приезжали эти же скупщики на Ма, к Быхинькам...
...Он не помнит, сколько времени бежал до соседнего стойбища, где
жили орочи рода Дюанка и где в свое время он купил себе в жены красавицу
Лолу, отдав за нее богатый по тому времени тэ*. Узнав, что привело его к
ним, Дюанки не пустили его в стойбище, закричали, чтобы он поскорей уходил
подальше в тайгу. Старый охотник Никифор Дюанка, отец Лолы, из жалости
бросил ему пару пресных лепешек и юколу, однако Петр Степанович не затаил
обиды, он и сам подумал, что несет в себе "худое поветрие" и опасен для
людей.
_______________
* Выкуп.

Не взяв ни лепешек, ни юколы, стал уходить.