"Семен Михайлович Бытовой. Багульник (Дальневосточные повести) " - читать интересную книгу автора

- Верно, Ургалова, я и сам это обнаружил. Когда лежу на правом боку,
она у меня здесь, - и он показал где, - а когда на левом, то вот здесь...
- Поменьше щупайте, Сергей Терентьевич, не надо травмировать.
- Знаю, что не надо, так ведь руки сами тянутся, - виновато признался
Щеглов. - Чего только не передумал я за эти несколько дней! Ведь я впервые
попал на больничную койку.
- Все будет хорошо, только не волнуйтесь. Волноваться перед операцией
не следует. Сохраните бодрость духа. Аркадий Осипович опытный хирург.
- А вы, Ургалова, что, специально приехали?
- Да, Аркадий Осипович вызвал меня ассистировать, - призналась Ольга.
Щеглов одобрительно кивнул.
- Спасибо, раз так. Сестра говорила, что мне сделают какой-то
усыпляющий укол и, когда повезут в операционную, мне даже весело
сделается. Верно это?
Ольга слегка засмеялась.
- Не будет вам никакого укола, а в операционную пойдете со мной.
Хорошо?
- Ладно. С вами, Ургалова, пойду, только ведите меня под ручку.
- Непременно под ручку!
- И скоро?
- В тринадцать часов.
- Ох ты, не могли в двенадцать или в четырнадцать! Обязательно в
тринадцать! - пробовал пошутить Щеглов, однако Ольга почувствовала, что
"тринадцать часов" немного испугали его.
- Так назначено Аркадием Осиповичем, я отменить не вправе.
...Она привела Щеглова в просторную операционную, в которой все три
окна, выходившие на Турнин, были завешены марлей. Под потолком над узким
операционным столом ярко горела большая электрическая лампа с рефлектором.
Сергей Терентьевич снял пижаму и, оставшись в нижнем белье, стыдливо
спросил:
- И дальше снимать?
- Нет, не надо, укладывайтесь.
Он лег на стол и не успел как следует осмотреться, как сестра стала
торопливо привязывать ремнями сперва руки, потом ноги.
- Не торопись, Аннушка, - сказал Щеглов, - не сбегу я...
- Надо торопиться, с минуты на минуту явится Аркадий Осипович.
От этих слов Аннушки что-то внутри у Щеглова дрогнуло, ему стало
жарко, на лбу выступили капельки пота. Он инстинктивно хотел поднять руку,
чтобы вытереть лоб, но, вспомнив, что она привязана, пересилил себя.
В это время в предоперационной Окунев и Ольга заканчивали мыться.
Лицо старого доктора было суровым, замкнутым, он изредка сбоку, поверх
пенсне, поглядывал на Ольгу, и ей показалось, что он проверяет, есть ли у
нее на пальцах "амулеты", но Ольга заранее сняли колечко.
- Ну иди, хватит тебе, - сказал он наконец. - Проверь, все ли там как
надо.
Минут через пять в операционную вошел Окунев. Неся перед собой
вытянутые руки, он бросил сестре: "Аннушка, перчатки!" - и, когда та
натянула ему на руки перчатки, сказал Щеглову:
- Ну вот и молодчина. Сам пришел, сам лег на стол и, вероятно, сам
привязался...