"Семен Михайлович Бытовой. Багульник (Дальневосточные повести) " - читать интересную книгу автора

что я ни в какой город не поеду. Вовсе я не желаю, чтобы люди говорили:
когда нашего второго секретаря приперло, он в город укатил, к профессорам,
а мы, значит, грешные, в случае чего должны здесь, в районной больнице!" Я
пробовал доказать ему, что он совершенно напрасно думает, будто кто-то в
чем-либо упрекнет нас. Ведь мы и рядового работника, если нужно, можем
направить в областную больницу. Тогда Сергей Терентьевич поставил вопрос
так: "Если ты, доктор Окунев, не уверен в себе, тогда скажи прямо, как
коммунист коммунисту, и я поеду в город. Ведь мне, сам понимаешь, во цвете
лет помирать неохота". Сказал это Сергей Терентьевич и сразу как-то
переменился: лицо бледное, руки дрожат, в глазах слезы. Но это не от
слабости у него, а от обиды, что не успел еще сделать всего, что надо и
хочется сделать. "Давай, говорю, Сергей Терентьевич, обратно
сопроводиловку! Никуда я тебя из Турнина не пущу, несмотря на твою высокую
номенклатуру! Сходи, голубчик, домой, скажи Людмиле Афанасьевне, что
доктор Окунев велит тебе лечь в больницу. Впрочем, я с ней сам
поговорю..." Кинулся он ко мне, схватил мои руки, крепко от души пожал и
говорит: "Спасибо тебе, дорогой доктор, знаю тебя не первый год, от души
верю тебе, спасибо, что по-человечески понял меня!" Вот, девочка моя,
какая нам с тобой предстоит операция. Вот почему вызвал тебя.
- Я, пожалуй, пройду к больному, Аркадий Осипович, - сказала Ольга.
- Иди, милая, иди. Прощупай его как следует, ведь ты его еще не
видела...
Щеглов лежал на спине, подложив под голову руки, и смотрел в окно, за
которым в блестящем куржаке стояли тонкие молодые березы.
Когда Ольга подошла к нему, он не сразу узнал ее, а узнав, улыбнулся
слабой грустной улыбкой.
- Ургалова?
- Я, Сергей Терентьевич.
- По-моему, вас посылали в Агур?
- Я и живу в Агуре.
- Как вы там устроились?
- Отлично, Сергей Терентьевич.
- Ну и молодец! Думаю, что на месте Александра Петровича не должно
быть плохо. Не за горами время, когда ваш Агур станет районным центром,
тогда дела пойдут у вас еще лучше.
- Разрешите, Сергей Терентьевич, я посмотрю вас? - попросила Ольга.
- Давайте, доктор, смотрите. Я теперь в вашей власти.
Ольга присела на краешек кровати, взяла руку Щеглова, проверила
пульс, потом выслушала сердце, легкие.
- По этой части у меня, кажется, все хорошо, - сказал он уверенно и
добавил печально: - А вот шарик у меня в животе...
- Сейчас посмотрю и шарик, - как можно спокойнее проговорила Ольга и
нежно, кончиками пальцев пропальпировала живот, сразу нащупав опухоль.
Покатала ее туда-назад, спросила: - Так не больно?
- Когда сильно нажимаете, больно. Что, Ургалова, серьезная это штука
у меня?
- Разве Аркадий Осипович не говорил вам? - стараясь уйти от прямого
ответа, в свою очередь спросила Ольга.
- Говорил, конечно. А я у вас спрашиваю...
- Опухоль довольно большая. Но все-таки достаточно подвижная.