"Патриция Кэбот. Пьянящий аромат " - читать интересную книгу автора

Пегги держала новорожденного младенца, слегка покачивая и что-то
нашептывая, когда тот начинал плакать.
- Ну же, ну же, - сказала девушка, ее дыхание тут же облачком пара
рассеялось в морозном воздухе. - Все хорошо. Я понимаю, что здесь не так
приятно, как внутри у мамы, но тебе все равно придется привыкать.
С постели, которая представляла собой кучу насквозь промокших
лохмотьев и соломы, мать младенца со слабой улыбкой глядела вверх.
- Как он выглядит, а, мисс Макдугал? У него все пальчики на месте, и
на руках, и на ногах?
- Десять здесь и десять там, - ответила Пегги с деланной бодростью. -
Как собираетесь назвать сына, миссис Макфирли?
- Боже мой, даже и не знаю.
- Ну, хоть примерно перебирали имена? - Миссис Пирс, акушерка,
оторвалась от огня, который они с Пегги безуспешно пытались развести весь
последний час. Без угля, лишь на влажных брикетах торфа, огонь давал мало
тепла, но Макфирли были намного счастливее тех из своих соседей, в
односкатных лачугах которых вообще не было очага. - Странно... Он что,
шестнадцатый?
Роженица с гордостью кивнула.
- Восьмой сын, не считая троих, что родились мертвыми. - Мысли о
мертворожденных младенцах омрачили изможденное лицо женщины, и она
пробормотала: - Как вы думаете, мисс Макдугал, правильно будет назвать его
тем же именем, что и одного из умерших? Мне страшно нравится имя Джеймс, но
последнего из тех, что умерли, назвали Джеймсом...
Пегги взглянула на кричащий сверток у себя в руках, из которого
высовывались красные кулачки, и вдруг почувствовала, что не выдержит этого
больше ни минуты. Казалось, что закопченные стены лачуги давят на нее, а
запах, обычно смесь капусты и человеческих экскрементов, был теперь, когда
к нему примешивалось послеродовое зловоние, в тысячу раз хуже.
Пегги ощутила, как овсянка, съеденная на завтрак, стала подниматься к
горлу, и со слабым стоном, сунув ребенка в поспешно подставленные руки
акушерки, выбежала во двор.
Ничего не видя вокруг, Пегги добралась по снегу к выгребной яме, и
здесь ее стошнило. Закончив, она вцепилась в жердь для сушки белья, припав
щекой к холодному, грубо оструганному дереву и прикрыв глаза от сверкающего
зимнего солнца. За стенами развалюхи запах был не лучше, но здесь она хотя
бы не видела изможденного лица и тела, иссушенного непрерывными родами.
Дверь в хижину позади нее распахнулась, и на пороге появилась миссис
Пирс, держа в руке ведро, содержимое которого парило на морозе Пегги
поспешно достала из сумочки носовой платок, вытерла им губы и слегка
умылась чистым снегом, который зачерпнула с земли.
Миссис Пирс, ворча себе под нос, направилась к Пегги, стоявшей у
выгребной ямы. Увидев на снегу следы того, что произошло с девушкой, она
укоризненно прищелкнула языком.
- Не понимаю, зачем каждый раз настаивать на том, чтобы пойти со
мной, - сказала акушерка, - если вам от этого так плохо.
Миссис Пирс резко опрокинула ведро, вылив его содержимое на остатки
завтрака своей спутницы. Знакомое зловоние вновь заставило перевернуться у
Пегги все внутри, девушка вцепилась в жердь так, будто это могло остановить