"Патриция Кэбот. Поцелуйте невесту, милорд! " - читать интересную книгу автора

видевшей ничего, кроме череды неудач, наконец-то повезло. Джеймс уезжает,
так ничего и не узнав о завещании мистера О'Мэлли. Нет, это слишком хорошо,
чтобы быть правдой.
Но это правда! Давно пора, чтобы удача повернулась к ней лицом. И если
этого не произойдет сегодня, то не произойдет никогда. Джеймс уезжает, а все
остальное не важно. Возможно, ей повезет настолько, что они больше никогда
не увидятся.
Это ее самое заветное желание.
Хотя...
Хотя на самом деле она никогда не испытывала неприязни к Джеймсу
Марбери. Видит Бог, она пыталась - после того, что случилось в библиотеке.
Но как можно возненавидеть человека, который всегда был добр к ней, пока она
подрастала. В конце концов, именно Джеймс, а не кто-то другой доставал ей
воздушного змея, застрявшего в ветвях дерева, или украдкой приносил ей
десерт, когда ее отсылали спать без сладкого. К Джеймсу, а не к Стюарту она
бежала с пчелиными укусами и поцарапанными коленками. Джеймс всегда находил
для нее время - в отличие от Стюарта, вечно погруженного в свои книги.
В этом, собственно, и заключался секрет его притягательности. В тихом
омуте, как известно, черти водятся, и Эмма с четырнадцати лет только и
думала о том, как бы заставить Стюарта Честертона обратить на нее внимание.
Как оказалось, от нее требовалось только проявить интерес к тому, что больше
всего интересовало Стюарта, - к помощи бедным. После этого, к величайшему
восторгу Эммы, стоило ей войти в комнату, как Стюарт тут же отрывался от
книги.
Пенелопа, разумеется, никогда не понимала одержимости Эммы Стюартом.
Джеймс, утверждала она, намного красивее своего кузена. Он лучше смотрелся в
бальных залах и был предметом воздыханий не только Пенелопы, но и
большинства дам, встречавшихся в лондонских гостиных.
Однако достоинства Джеймса Марбери не ограничивались приятной
наружностью и туго набитым кошельком. На редкость образованный, он старался
быть в курсе всех событий, происходивших в мире, и даже читал популярные
романы, что нечасто встречалось среди лондонских знакомых Эммы. Джеймс мог
поддерживать увлекательную беседу почти на любую тему. Он часто острил, в
отличие от Стюарта, который даже не пытался быть остроумным. В мире слишком
много страданий, сказал он однажды, чтобы разбрасываться шутками, как это
делает Джеймс. Печально, сказал Стюарт, обладать такой властью и состоянием
и использовать все это исключительно для собственной выгоды и развлечений.
Эмма, признаться, никогда не замечала у Джеймса подобного недостатка,
но после того, как Стюарт открыл ей глаза, вынуждена была согласиться, что
моральные принципы Джеймса весьма неустойчивы. При всем его богатстве - а он
был одним из богатейших людей в Англии - Джеймс Марбери никогда не жертвовал
ни копейки даже на самые богоугодные цели без некоторого давления со стороны
Эммы. Деньги, заявлял он, достались ему тяжелым трудом, так почему же он
должен их раздавать? Если бедные нуждаются в деньгах, почему бы им не найти
себе полезное занятие, как это сделал он? А ведь ему совсем не обязательно
работать. В сундуках Марбери и без того достаточно золота. Но человек,
проводящий дни в праздности, сообщил он Эмме, не имеет права называться
мужчиной.
На возражения Эммы, что в Лондоне не найдется работы для всех бедняков,
как объяснил ей Стюарт, а плата зачастую настолько низка, что они не могут