"Андрей Емельянов. Вера" - читать интересную книгу автора

пожалела нашу старую матушку и обязательно приехала бы. Молилась,
чтобы мы все вместе были, а там и все невзгоды переживем...
Эдуард так и не появился, да поможет ему Господь наш. Боюсь
сказать что-нибудь батюшке Эдуарда, боюсь, боюсь... ничего не
говорю.
Вот и сейчас матушка плачет на кухне, а я сама ничего не могу
делать, все думаю о вас. Молчит радио, молчал и отец Степан,
когда я сегодня утром встретила его. Ты же помнишь -- он всегда
все знал, наперед этого радио все мог сказать, а сегодня
промолчал, прошел мимо нас. Черный лицом, страшный, Господи
прости...
Вера, я прошу тебя, ведь ты можешь просто притвориться, просто
сделать вид (да простит меня Господь за такие слова). Три раза в
день сходить в церковь, да постоять дома перед иконами -- не
такая большая плата за безопасность твою, да за наше с матушкой
душевное спокойствие...
...Приезжай, мы очень будем ждать. Пусть Бог охранит тебя от
всего злого и нехорошего, пусть Он отведет от тебя нечистых
душой. Искренне молюсь Ему, твоя Джуд.

* * *

Здравствуй, сестренка.
Джуд, родная моя, наверное вы все уже знаете... Все так быстро
произошло, я ничего не успела понять. Когда поселок оцепили
войска, когда танки перегородили дороги, даже тогда мы еще ничего
не могли понять. Потом дошли слухи о том, что в соседнем
поселении на пятничной проповеди до смерти избили священника и
выкинули его тело в реку. Я до сих пор не могу поверить в это.
Скорее я поверю в то, что Священный Синод устроил провокацию и
теперь у ваших попов есть хороший повод для того, чтобы людей со
всех поселений согнать на каторгу, как было раньше, как было
двадцать лет назад. Мы спрашивали у солдат, но они молчат.
Вцепились в свои автоматы и молчат, а какой-то офицер наорал на
нас и приказал своим, чтобы они в следующий раз стреляли в "этих
безбожников". Понимаешь, прямо в нас...
Сегодня с утра ходят разговоры о том, что войска начинают
минировать полосу отчуждения вокруг стены поселка. Боюсь, что это
правда. Всю ночь что-то гремело, какие-то машины, что-то
происходило там, за стеной. Теперь это для нас другой мир, нас не
выпускают за ворота, не говоря уже о том, чтобы отпустить кого-то
домой.
Я знаю, что это письмо навряд ли дойдет до вас. Hо все равно
пишу его, пишу с очень маленькой надеждой на чудо -- а вдруг это
весь этот кошмар закончится и уйдут войска. Что, если вдруг опять
все наладится и заработает почта, начнут ходить поезда? И сама
понимаю, как глупы все эти надежды... Мы готовимся к худшему. Все
растеряны. Я тоже не исключение. Мне просто страшно, страшно так,
как не было никогда в жизни.
Я знаю, что это письмо в никуда. Пишу его, чтобы отвлечься от