"Трумен Капоте. Гость на празднике" - читать интересную книгу автора

дождевика, сунула мне в рот градусник, потом села в изножье кровати.
- Мне нравится Молли, - сказала она твердо. - И всегда нравилась. Она
делает все, что в ее силах, и в доме чисто, как под ногтями у Боба Спенсера
(этот самый Боб Спенсер был проповедник в баптистской церквушке, известный
чистюля), но дико холодно. Крыша железная, по комнатам гуляет ветер, а в
камине - ни полешечка. Она спросила, чем меня угостить, и, хоть, по правде
говоря, мне бы очень не повредила чашка кофе, я ответила: спасибо, ничего не
надо. Потому что вряд ли в доме есть кофе. И сахар.
Мне стало до того стыдно, Дружок. Больно смотреть, когда человек вот так
бьется, как Молли. Дня светлого в жизни не видит. Я вовсе не считаю, что
люди должны иметь все, что хотят. А с другой стороны, если вдуматься, так
почему бы и нет? Тебе хорошо бы иметь велосипед, а Корольку - почему бы ему
не получать каждый день мозговую косточку? Да, теперь до меня дошло: люди
действительно должны иметь все, что им нужно. Готова никель прозакладывать -
именно такова воля Господня. А когда повсюду видишь людей, которые лишены
самого насущного, прямо стыдно становится. Да нет, не за себя - кто я такая,
ничтожная старуха, никогда гроша за душой не имела; ведь меня семья
содержит; не будь семьи, я умерла бы с голоду, а не то угодила бы в
богадельню. Мне за всех нас стыдно - у нас-то всего в избытке, а у других
совсем ничего нет.
Я и говорю Молли - у нас стеганых одеял столько, нам до скончания века
хватит с лихвой, на чердаке целый сундук набит лоскутными одеялами, я их
выстегала еще девочкой, когда почти совсем не могла выходить из дому. Но она
меня сразу оборвала, говорит: у нас все есть, спасибо вам; говорит: нам бы
только чтобы папашу Гендерсона выпустили и он мог вернуться в семью. "Мисс
Соук, - говорит. - Папаша - хороший муж, какой бы он там ни был". А ведь
бьется одна с девятью ребятами - и кормить их надо, и одевать.
И знаешь, Дружок, видно, ты неправ насчет Одда. Во всяком случае,
отчасти. Молли говорит, он для нее большая подмога и утешение. Сколько ни
навали на него работы по дому, все сделает без звука. Говорит, он поет
хорошо, не хуже, чем по радио передают, и когда малыши поднимают тарарам, он
может их угомонить, стоит ему только запеть. Боже милостивый, - жалобно
проговорила она, вынимая у меня изо рта градусник, - все, что мы можем
сделать для таких людей, как Молли, это относиться к ним уважительно и
поминать их в своих молитвах.
Все это время я молчал из-за градусника, а теперь решительно спросил:
- Так как же с приглашением?
- Иной раз, - сказала она, всматриваясь в красный столбик на шкале
градусника, - мне кажется, у меня сдают глаза. В моем возрасте уже начинаешь
очень внимательно ко всему приглядываться, чтобы потом можно было что хочешь
вспомнить, даже узор паутины. А теперь отвечу на твой вопрос: Молли до того
обрадовалась, что ты приглашаешь Одда на такой праздник, - ведь это значит,
что ты о нем достаточно хорошего мнения. - И, оставив без внимания
вырвавшийся у меня стон, добавила: - Она ручается, Одд будет очень польщен и
придет непременно. Температура у тебя еще повышенная. Думаю, можно
рассчитывать, что тебя и завтра оставят дома. При таких вестях положено
улыбаться! Ну-ка, живо, Дружок, улыбнись!
Случилось так, что в оставшиеся до праздника дни я наулыбался вдоволь.
Простуда моя перешла в бронхит, я был избавлен от школы на целую неделю.
Словом, у меня не было возможности увидеть своими глазами, как Одд Гендерсон