"Трумен Капоте. Воспоминания об одном рождестве" - читать интересную книгу автора

Дружок... Достаточно скверно, что сама не имеешь того, чего хочешь, но когда
и другим не можешь подарить то, что им хочется, от этого уже совсем тошно. И
все-таки я как-нибудь изловчусь, раздобуду тебе велосипед. Только не
спрашивай как. Может быть, украду".) Но я совершенно уверен, что она
мастерит мне змея - так же, как в прошлом году и в позапрошлом; а в
позапозапрошлом мы подарили друг другу рогатки. По мне, и то и другое
неплохо. Мы с ней чемпионы по запуску змея и разбираемся в ветрах, как
заправские моряки. Моя подружка ловчее меня, - она умудряется запускать змея
даже в затишье, когда облака стоят неподвижно.
В сочельник нам кое-как удается наскрести пятачок, и мы отправляемся к
мяснику за обычным подарком для Королька. Покупаем ему хорошую мозговую
кость, заворачиваем ее в комикс и подвешиваем на верхушке елки, рядом с
серебряной звездой. Королек знает, что она там. Он усаживается под елкой и,
словно завороженный, не отрываясь, жадно смотрит вверх. Уже пора спать, а
его никакими силами не оттащишь от елки. Я взбудоражен не меньше его.
Сбрасываю с себя одеяло, переворачиваю подушку, как в жаркую летнюю ночь.
Где-то кричит петух, но это он прежде времени - солнце еще над другой
стороной земли.
- Дружок, ты не спишь? - окликает меня из своей комнаты моя подружка.
Комнаты наши рядом, и мгновенье спустя она уже сидит со свечкой в руке у
меня на кровати.
- Знаешь, у меня сна - ни в одном глазу, - говорит она. - Мысли скачут,
как зайцы. Ты как думаешь, Дружок, миссис Рузвельт подаст наш пирог к обеду?
Оба мы беспокойно вертимся, она стискивает мне руку, выражая этим свою
любовь.
- А ведь раньше рука у тебя была куда меньше. До чего же мне тяжко
видеть, как ты растешь. А когда ты совсем вырастешь, мы все равно будем
друзьями?
Я отвечаю, что будем всегда.
- Я так расстроена, Дружок! Мне очень хотелось подарить тебе велосипед Я
пробовала продать камею - папин подарок. Дружок... - Она смущенно
останавливается. - ...Я опять смастерила тебе змея.
Тут я признаюсь, что тоже смастерил ей в подарок змея, и мы начинаем
хохотать. Свеча догорает, ее уже не удержать в руке. Вдруг она гаснет, и в
комнату проникает звездный свет. Звезды размеренно кружатся в окошке, они
словно видимые глазу рождественские псалмы, медленно-медленно умолкающие с
зарей... Наверное, мы задремали, но первый утренний свет будто обрызгивает
нас холодной водой; мы вскакиваем и, тараща глаза от волнения, слоняемся по
дому - ждем, когда же проснутся остальные. Моя подружка нарочно роняет на
кухне чайник. Я отплясываю чечетку перед закрытыми дверями. Постепенно все
обитатели дома, один за другим, вылезают из своих спален, и по виду их ясно,
что они готовы убить нас обоих. Но нельзя - рождество! Для начала -
обильнейший завтрак. Чего тут только нет - и оладьи, и жаркое из белки, и
маисовая каша, и сотовый мед. У всех повышается настроение, но только не у
меня и не у моей подружки. По правде сказать, мы ждем не дождемся
рождественских подарков, от нетерпения нам кусок не лезет в горло.
Ну так вот, я очень разочарован. Да тут кто угодно разочаруется: мне
преподносят носки, рубашку для воскресной школы, несколько носовых платков,
поношенный свитер и годовую подписку на детский религиозный журнал "Юный
пастырь". Во мне все кипит, ей-богу!