"Трумен Капоте. Воспоминания об одном рождестве" - читать интересную книгу автора

бодрящий, льдистый аромат хвои.
На закате мы добираемся по красному глинистому проселку до города.
Сокровище наше укреплено на коляске, и многие из встречных хвалят его: до
чего славное деревце, говорят они, где вы его раздобыли? Но подружка моя
отвечает уклончиво.
- Да так, в одном месте, - еле слышно бормочет она.
Рядом с нами останавливается машина, из окна высовывается ленивая жена
богача-мукомола:
- Даю тебе четвертак за эту метлу, - говорит она ноющим тоном.
Обычно подружка моя не любит отказывать, но тут она резко мотает головой:
- Нет, мы ее и за доллар не отдадим.
Жена мукомола не унимается:
- Скажешь тоже, за доллар! Пятьдесят центов, вот моя крайняя цена.
Слушай, тетка, ты же можешь себе раздобыть еще одну, совершенно такую же.
- Навряд ли, - мягко и задумчиво произносит моя подружка. - Все на свете
неповторимо.
Дома. Королек шлепается у горящего камина и засыпает до утра. Он храпит
громко, как человек.

На чердаке в одном из сундуков хранятся: коробка из-под обуви с
горностаевыми хвостиками (они срезаны с меховой накидки одной весьма
странной дамы, снимавшей когда-то комнату у нас в доме), растрепанные мотки
порыжевшей от времени канители, серебряная звезда, коротенькая гирлянда
допотопных, явно небезопасных в пожарном отношении лампочек, смахивающих на
разноцветные леденцы. Украшения расчудесные, но их маловато. Подружке моей
хочется, чтобы елка наша сияла, словно окно из цветных стекол в баптистской
церкви, чтобы ветви ее клонились под тяжестью украшений, как от толстого
слоя снега. Но роскошные японские игрушки, которые продаются у Вулворта, нам
не по карману. Поэтому мы, как обычно под рождество, целыми днями сидим за
кухонным столом и мастерим украшения сами с помощью ножниц, цветных
карандашей и кипы цветной бумаги. Я рисую, подружка моя вырезает. Больше
всего у нас кошек и рыбок (их проще всего рисовать), потом яблоки, арбузы,
есть и несколько ангелов с крыльями - мы делаем их из серебряной обертки от
шоколадок. С помощью английских булавок мы прикрепляем свои изделия к елке и
в довершение всего усыпаем ветки комочками хлопка, собранного для этой цели
еще в конце лета. Оглядев елку, подружка моя радостно всплескивает руками:
- Нет, честно, Дружок. Ведь ее так и хочется съесть, верно?
Королек и вправду пытается съесть ангела.
Потом мы плетем из остролиста гирлянды для окон, обвязываем зелень
лентами. Когда с этим покончено, начинаем готовить подарки для всех наших
родственников. Дамам - самодельные шарфики, мужчинам - собственного
приготовления снадобье из лимонного сока, лакрицы и аспирина ("Принимать при
первых симптомах простуды и после охоты"). Но пора мастерить подарки друг
для друга. Тут мы начинаем работать порознь, втихомолку. Мне бы хотелось
купить в подарок моей подружке перламутровый перочинный нож, приемник и
целый фунт вишни в шоколаде (мы один раз попробовали эти конфеты, и с тех
пор она постоянно твердит: "Знаешь, Дружок, я могла бы ими одними питаться
всю жизнь; вот как Бог свят, могла бы, а ведь я никогда не поминаю его имени
всуе"). Вместо этого я мастерю ей бумажного змея. А ей хотелось бы подарить
мне велосипед. (Она мне миллион раз говорила: "Если б я только могла,