"Орсон Скотт Кард. Око за око" - читать интересную книгу автора

словно я смеюсь над фамилией. Однако я так долго был Миком
Уингером, что мне казалось просто глупо называть себя теперь
"Йоу", да и, сказать по правде, фамилия и в самом деле
смешная. Мама так ее произнесла, словно я должен гордиться
этой фамилией. Для них Йоу- имя избранного народа. Так что
их здорово задело, когда мне вздумалось пошутить, и, чтобы
они почувствовали немного лучше, я позволил Билли - так
звали того человека в машине - завязать мне глаза.
Ехали мы долго, все по каким-то проселочным дорогам, и
разговоры вертелись вокруг их родственников, которых я
никогда не встречал, но которые мне, мол, непременно
понравятся. Во что мне верилось все меньше и меньше, если
вы понимаете, что я имею в виду. Потерянный ребенок
возвращается домой, а ему завязывают глаза! Я знал, что мы
едем примерно на восток, потому что солнце по большей части
светило в мое окно или мне в затылок, но точнее сказать не
мог. Они лгали мне, постоянно что-то скрывали и просто
боялись меня. Тут, как ни смотри, не скажешь, что ждали с
распростертыми объятиями. Мне определенно не доверяли.
Скорее они даже не знали, как со мной быть. Что, кстати,
очень напоминает, как со мной обращаетесь вы сами, и мне это
нравится не больше, чем тогда, - я уж, извините, заодно и
пожалуюсь... Я хочу сказать, что рано или поздно вам
придется все-таки решить, пристрелить меня или выпустить на
свободу, потому что, сидя в этой камере, как крыса в
коробке, я не смогу сдерживаться очень долго. Разница
только в том, что в отличие от меня крыса не может отыскать
вас мысленно и отправить на тот свет. Так что давайте
решайте: или вы мне верите, или вы меня кончаете. По мне
так лучше, чтоб поверили, потому что пока я дал вам больше
причин верить мне, чем у меня самого для доверия к вам.
Короче, мы ехали около часа. За это время вполне можно
было добраться до Уинстона, Рринсборо или Данвилла, и, когда
мы наконец прибыли, никто в машине уже не разговаривал, а
Билли, судя по храпу, так вообще заснул. Я-то, конечно,
нет. Я смотрел. Поскольку "искры" я вижу не глазами, а
чем-то еще - как если бы мои собственные "искры" сами
чувствовали "искры" других, - я прекрасно видел всех, кто
сидит в машине, знал, где они и что чувствуют. Надо
сказать, что я всегда умел угадывать про людей, даже когда у
них ни "искр" и ничего такого, но тут я в первый раз
оказался рядом с "искристыми". В общем, я сидел и просто
наблюдал, как мама и отец "взаимодействуют", даже когда они
не касаются друг друга и не разговаривают - маленькие
всполохи злости, страха или... Я искал проявления любви, но
так ничего и не увидел, а я знаю, как должно выглядеть это
чувство, потому что оно мне знакомо. Они были как две
армии, расположившиеся на холмах друг напротив друга и
ждущие конца перемирия. Настороженные. Пытающиеся
незаметно выяснить, что же предпримет противник.