"Орсон Скотт Кард. Око за око" - читать интересную книгу автора

И чем больше я понимал, что думает и чувствует моя родня,
тем легче мне было понять, что собой представляет Билли.
Когда научишься читать большие буквы, с маленькими тоже все
становится ясно, и мне, помню, пришло в голову, что я смогу
научиться понимать даже тех людей, у которых нет никаких
"искр". Такая вот появилась у меня мысль, и со временем я
понял, что это в общем-то правда. У меня теперь практики
побольше, поэтому "искристых" я могу читать издалека, и
обычных тоже могу - немного - даже сквозь стены и окна. Но
все это я понял позже. И про то, кстати, что вы наблюдаете
за мной с помощью зеркал. Я и ваши провода от микрофонов
вижу в стенах.
Короче, именно тогда, в машине, я впервые начал видеть с
закрытыми глазами по- настоящему - форму биоэлектрической
системы, цвет, ее переплетение, скорость, ритм, течение и
все такое. Я уж не знаю, верные ли слова использую, потому
что на эту тему не так много написано. Может, у того
шведского профессора есть какие-нибудь научные названия, а я
могу только описать, как все это чувствую. За тот час, что
мы ехали, я здорово наловчился и мог точно сказать, что
Билли жутко боится, но не только меня, а больше маму с
отцом. На меня он злился, завидовал. Боялся, конечно,
тоже, но в основном злился. Я сначала подумал, он заводится
оттого, что я появился неизвестно откуда, да еще и более
"искристый". Но потом до меня дошло, что ему скорее всего
этого даже не разглядеть, у него просто не хватит
способности отличить одного человека от другого.
Минут десять мы ехали по насыпной дороге из гравия, потом
свернули на грунтовую, сплошь из кочек, а затем снова
выбрались на ровный асфальт, проехали ярдов сто и
остановились. Я не стал ждать и в ту же секунду сорвал с
глаз повязку.
Вокруг - целый городок, дома среди деревьев, над крышами
- ни одного просвета. Пятьдесят, может, шестьдесят домов,
некоторые очень большие, но за деревьями их почти не было
видно: лето все-таки. Дети бегают - от маленьких чумазых
сопляков до таких же, как я, возрастом. Надо сказать, в
приюте мы и то чище были. Но здесь все "искрились". В
основном, как Билли, то есть чуть-чуть, но сразу стало
понятно, почему они такие грязные: не каждая мать рискнет
запихивать ребенка в ванну, если он, разозлившись, может
наслать на нее какую-нибудь болезнь.
Времени было, наверно, уже половина девятого, но даже
самые маленькие еще не спали. Они, видимо, разрешают своим
детям играть до тех пор, пока те сами не свалятся с ног и не
заснут. Я еще подумал тогда, что приют в каком-то смысле
пошел мне на пользу: я по крайней мере знал, как себя вести
на людях, - не то что один из мальчишек, который расстегнул
штаны и пустил струю прямо при всех. Я вышел из машины, а
он стоит себе, дует и смотрит на меня как ни в чем не