"Орсон Скотт Кард. Сказания леса вод ("Сага о Вортинге" #3) " - читать интересную книгу автора

Вошел Амос с ковшом воды. Джон опустил в воду руку Калинна. Он искал
чувство и не находил его.
- Подними ковш, Амос, и плесни ему на голову.
Лежа в своем укрытии, Калинн почувствовал, как на голову обрушился
поток ледяной воды. Его чудовищное тело взвилось от холода и так ударилось
в дверь, что чуть не прорвалось к нему. Калинн испуганно вскрикнул и что
было сил навалился на хлипкую перемычку.
Джон Медник ощутил дрожь, поймал ее и последовал за этой тоненькой
ниточкой - потихоньку, так чтобы не оборвать ее, чтобы она привела его
туда, куда он хотел попасть. Наконец он очутился в маленькой комнатке, и в
противоположном углу была дверь. Он двинулся к ней. Внезапно он
почувствовал, как что-то вцепляется в него, тянет и отталкивает от двери.
Он вырвался из объятий маленького стража и ухватился за ручку.
(Поставив ковш на пол, Амос стал внимательно наблюдать за медником.
Странные тени бродили по его лицу, но он продолжал сжимать в руках голову
умирающего ребенка.
Внезапно Калинн поднял вверх тоненькие ручки и вцепился меднику в
лицо. Пальцы были слабые, болезнь истощила силы мальчика, но все-таки его
коготки оставили на лице медника отчетливые кровавые полосы. Амос
заколебался - может, надо помочь? Но тут раздутое тельце вдруг выгнулось,
рот открылся, и раздался долгий, высокий, беспомощный крик. Казалось, он
длился целую вечность, становясь все громче, громче, пока не наполнил весь
дом, а потом вдруг утих, сменился тишиной. Прямо на глазах у Амоса живот
Калинна начал опадать и сжиматься.) Когда Джон открыл дверь, оттуда прямо
на него прыгнул ужасный монстр. Он тоже слышал панический вопль мальчика,
но только до Амоса он доносился издалека, а тут крик звучал совсем рядом.
Джон схватился с болью, вцепился в нее, поглотил, разорвал в клочки,
пережил и подчинил, а затем ринулся следом, вбирая малейший остаток ее -
пока наконец рак, терзающий тело мальчика, не сосредоточился в сознании
Джона.
И тогда он начал расправляться с болезнью. Процесс был долгим и
тяжелым, но он упорно делал свое дело, пока не уничтожил всю боль без
остатка. Затем, уверившись, что от болезни не осталось и следа, он начал
заполнять проделанную прореху, и Амос с изумлением увидел, как кожа
впавшего живота Калинна вдруг натянулась, затем разгладилась, порозовела и
натянулась. Тело мальчика расслабилось. Рот закрылся, и Калинн перекатился
на спину, заснув спокойным сном впервые за неисчислимые столетия мучений.
Джон отнял от головы мальчика руки и поднял глаза на Амоса. На лице его
отражалась боль, тихим шепотом он приказал своему юному помощнику
перестелить простыни.
Джон встал и поднял Калинна, Амос же торопливо сдернул вонючее
постельное белье и бросил его на пол.
- Переверни матрас, - шепнул Джон. Амос повиновался. - А теперь
принеси чистые простыни и убери отсюда грязные.


***

Матушка Бочкариха нервно кусала пальцы, когда раздался вопль Калинна.
Увидев спускающегося по лестнице Амоса с ворохом грязного белья в руках,