"Орсон Скотт Кард. Сказания леса вод ("Сага о Вортинге" #3) " - читать интересную книгу автора

не такие глубокие; в конце концов, мертвецов стали просто класть на лед и
забрасывать снегом, который после обливали водой - чтобы волкам было не
добраться.
В городе всего-то жило около трехсот человек, поэтому смерть
пятнадцати жителей так или иначе коснулась каждого дома. Печаль и уныние
начали распространяться по Городу Вортинга. И несмотря на то что Джон
Медник вырвал из лап смерти куда больше жертв, чем она успела унести, люди,
приходящие на кладбище, сначала смотрели на холмики снега, а потом
неизменно поворачивались, чтобы взглянуть на громаду южной башни постоялого
двора Вортинга. Каждый божий день выпадал новый снег, а старый не таял, и
вскоре улицы занесло так, что их уже было не расчистить. Многим семьям,
чтобы попасть наружу, приходилось вылезать из окон второго этажа.
А затем из чащоб леса, где уже не осталось ни ягод, ни насекомых, и из
южных земель, куда впервые добрались столь страшные холода, потянулись стаи
птиц. Сначала на крыше гостиницы Вортинга поселилось несколько зябликов и
соек, окоченевших и оголодавших. Вслед за ними прилетело еще несколько
стай, а затем птицы повалили сотнями, тысячами - они сидели на крышах,
перилах и подоконниках, заполонив собой весь Вортинг. Их страх отступил
перед морозами и болезнями, птички не взлетали даже тогда, когда дети
гладили их - чтобы заставить взмахнуть крыльями, надо было подбрасывать их
в воздух.
Вскоре люди стали замечать, что по ночам сквозь щели ставней южной
башни просачиваются полоски света и окна время от времени открываются, то
выпуская, то впуская новых пташек. Наконец жители поняли, что по ночам Джон
Медник, колдун, использует свой магический дар, чтобы лечить птиц.
- Есть и такие, - поведал Сэмми Брадобрей Мартину Трактирщику, -
которые считают, что не дело, когда медник растрачивает свои силы и время
на каких-то пташек, ведь рядом умирают живые люди.
- А есть и такие, - буркнул Мартин Трактирщик, - которые обожают
совать свой длинный нос не в свое дело.
Брить не надо, с бородой по ночам теплее. Подровняй немножко волосы.
Ножницы быстро защелкали.
- Некоторые жители придерживаются мнения, - продолжал Сэмми
Брадобрей, - что люди важнее, чем птицы.
- Так пускай те, кто так думает, - рыкнул Мартин, - отправляются к
меднику и выскажут ему это свое мнение.
Сэмми перестал щелкать ножницами:
- Мы сочли, что будет лучше, если об этом скажет ему человек, в жилах
которого течет родная кровь, а не какой-то там чужак.
- Чужак! Неужели в этом городе найдется хоть один чужой человек Джону
Меднику?! Он побывал в каждом доме, он живет здесь с юных лет, а сейчас
вдруг выясняется, что я его закадычный друг, а все остальные - чужие люди!
Мне дела нет до него и этих его птиц. Он чист. Он помогает людям и не
досаждает мне. И я в свою очередь не хочу досаждать ему.
- Но кое-кто... - неуклонно гнул свое Сэмми.
Мартин поднялся с кресла:
- Кое-кто сейчас подавится собственными ножницами, если немедленно не
заткнется.
Выдав эту весьма убедительную тираду, он сел обратно.
Ножницы снова защелкали. Только Сэмми Брадобрей теперь не хихикал.