"Василий Царегородцев. Несимметричное пальто (повесть, фрагменты)" - читать интересную книгу автора

- Как что? - удивляется Сизиф. - Зажарю барана, выпью вина, поиграю с
женщиной.

- А если дадим тебе еще один день?

- Зажарю барана, выпью вина, поиграю с женщиной.

- И тебе не надоест?

- Нет, - твердо ответил Сизиф. - А если надоест, то я посплю немного.

- Ты ни одного дня не получишь, Сизиф!

Гаснет свет, и громко звенят цепи.

И снова на сцене высвечивается скала. Сизиф покатил на нее камень.
Первый рейс. Трагедия еще не откупорена. Но вот камень роковым образом
вырывается из рук. О, боги! Сизиф бежит за ним вниз. Второй рейс. Сизифа
сильно дразнит занавес. Иногда он становится таким сочным, как бы нали-
вается свежей краской, как бы покрывается новым слоем лака. Сизиф оста-
навливает камень и бросается к прелестям мира. Но, увы, все же это ис-
кусный рисунок. Сизиф от безумия бьется головой о камень. Мертвый хочет
стать мертвей.

Течет песок, идут годы, века. Лицо Сизифа становится смиренным, в нем
нет надрыва от любви или ненависти. В нем нет больше желаний, так как
Сизиф смирился, он понял, что природа занавеса - это химическая краска,
что жизнь - это иллюзия. Она больше не привлекает его. И сразу же, как
только ему открывается истина, краски занавеса меркнут, начинают жух-
нуть, трескаться, отваливаться. Вскоре вместо живописных жанровых сцен
обнажается белая пустота...

- Ну и что? - воскликнул Стас. - Что нового они сказали своим спек-
таклем? Кому незнакома иде пустоты! Все, хватит, больше меня никто не
купит. Дурак, старый осел. Поверил, что человек еще что-то может ска-
зать.

- Чего распсиховался? - спросил Веселок.

- Да как не психовать. Сказали, что сходи, посмотри, что в спектакле
программа жизни. Да я уже десять лет назад свободно цитировал буддизм.
До сих пор помню: когда мудреца спросили, не видел ли он, как здесь
прошла женщина, он ответил, что видел, как здесь прошел скелет! И вот
сегодня мне эту догму за истину выдают. Не верю, не верю. Истина не от-
ражается в человеческих умах. Она вне досягаемости. В книгах, самых-са-
мых мудрых, есть только то, что может помыслить человек. Поэтому челове-
ку, ищущему истину, книги читать бесполезно. Аристотель, Платон, Ницше и
другие тысячи философов за тысячи веков непременно бы открыли истину,
если бы она была доступна человеческим мозгам. Вот к такому я выводу