"Василий Царегородцев. Несимметричное пальто (повесть, фрагменты)" - читать интересную книгу автора

пришел, и я не верю ни в бога, ни в черта. Мне жаль, что я этим открыти-
ем истины слишком долго занимался. Годы ушли. Лучше бы жил их!

Они наконец-то получили по номеркам свои одежды, оделись (москвич в
подержанную дубленку) и вышли из театра. Стас кинулся было в метро, но
Веселок его остановил:

- Да погоди ты, скажи, а как ты думаешь жить?

- Как Сизиф, - засмеялся Стас, - зажарю барана, выпью вина, поиграю с
женщиной.

- Как это странно от тебя слышать!

- Что странно, что тут странного?

Они спустились в метро, на поверхности земли было холодно, встали у
газетного киоска.

- Что странно, - повторил Стас, - много ведь лет жил, чтобы узнать
как можно больше, с верой жил. Христос, Будда - мои кумиры. И узнал, что
больше узнать невозможно. "Я знаю, что ничего не знаю", - говорил Сок-
рат. Вот и я попал в подобную ситуацию. Раньше я знал, что надо жить
достойно, а как только засомневался в необходимости нравственных правил,
то задал вопрос: "А зачем? Почему не изменить жене, если это приятно? Не
смертельный номер. Почему не ударить человека, если он противен тебе, а
тем более если он оскорбил тебя, да еще при даме. Чем зло хуже, чем доб-
ро, если и без него невозможна жизнь?". Ну, я, например, не смогу избить
человека, потому что у меня душа не лежит к сильным поступкам. Но почему
мы должны избегать зла, если добро и зло равноправно участвуют в созида-
нии жизни? Я понял, что только по эстетическим соображениям. Когда душа
не принимает. Просто человечество живет по разные стороны баррикад. Одни
в армии добра, другие в армии зла. Воюют. Энергия этой войны поддержива-
ет жизнь. А перед богом мы все равны, все наивные дети. Вот когда мне
объяснят, чем Петр лучше Иуды, тогда я, может быть, задумаюсь: почему
все же добро? Петр трижды предал Христа, а Иуда один раз, и как он за
это расплатился!

- Хорошо, - ошарашенно сказал Веселок, - над Иудой и Петром стоит по-
думать. Но в бабники-то ты тоже от отчаяния подался.

Стас грустно (кстати, как заметил Веселок, грусть - основной мотив
поведения друга) и неожиданно дерзко посмотрел на Веселка:

- Помнишь, мы как-то с тобой выходили из Пушкинского, а навстречу нам
поднималась девушка.

- Помню, - улыбнулся Веселок. - Я еще подумал тогда, зачем ей идти на
шедевры, когда она является шедевром?