"Василий Царегородцев. Несимметричное пальто (повесть, фрагменты)" - читать интересную книгу автора

- Вот с нее все и началось, - тоже улыбнулся Стас от приятного воспо-
минания. - Я же мальчик тогда был и не страдал от этого. А ее совершенс-
тво вдруг зажгло. Как ты знаешь, после этой встречи я поспешил жениться.
Женился, стал мужчиной, познакомился с плотской стороной жизни. Думал,
что познакомился. Жена не разожгла меня, вяло жизнь протекала. И вдруг
вот эта мартышка с поезда, с которой ты утром вышел из вагона, показала,
как мощны и сладки интимные отношения. Я с ума, старик, схожу, это новая
жизнь. Я теперь смотрю ее фильмы, слушаю ее пластинки, смеюсь над ее
шутками. Раньше я видел в этом пошлость, а сейчас - сильную жизнь, пол-
ную страсти, новизны. Вчера ей записывал шедевр современной эстрады на
кассете с Моцартом. Моцарт теперь мертвый для меня. Так вот, до свида-
ния.

И он ушел в свою новую телесную жизнь, которая кажется ему настоящей.
Вс его нынешняя радость в том, что, ему кажется, он наконец-то пристал к
чему-то определенному, истинному. То есть впал в яркую иллюзию, но еще
не разглядел, что это иллюзия.

дикий костеР

Выйдя из метро, Веселок пошел через скупую незначительную площадь в
сторону крупно освещенной улицы. Ветер дул в спину.

"Живем, мучаем себя, - подумал он, - делим мир на добро и зло, на
врагов и своих, и не понимаем, что это безнадежно. Мир целен, как рези-
новый мячик с красной и синей половинками. Отдели их друг от друга, с
шумом выйдет воздух, жизни не будет. Но мы все же пытаемся отделить,
ликвидацию зла делаем целью жизни. Правильные ли у нас цели? Куда же
приведет нас в конце концов эта безумная нравственная битва?"

Веселок обогнул афишную тумбу и оказался на широкой, хорошо освещен-
ной улице. Но как ни старались гореть фонари, улица была вялой, безжиз-
ненной, ни одного прохожего, кроме Веселка. А он вдруг среди фонарей
разглядел настоящую луну. Узнал и подумал, что сейчас кто-то из его про-
винции тоже смотрит на лунный диск. Там не спутают луну с неоновыми фо-
нарями, там скромные лампы, скромный свет.

Прощай, моя мила провинция. Если твои люди и нехорошо относились ко
мне, что с них взять: люди есть люди! Но прекрасны твои чистые леса, да
и люди еще достаточно наивны, чтобы разделять человека на тело и душу,
они еще не думают о двойственности, не встали на тропу войны.

Безлюдность улицы начала пугать Веселка. Ни машин, ни людей, ни со-
бак, ни музыки из окна жилого дома. Хотя, Веселок был уверен в этом, в
квартирах не бездействовали. Там пили вино, смотрели телевизор, брани-
лись, жили. Но все надежно укрылись от проницательного взгляда Веселка.

Да нет. Неправда! Нет причин, Веселку, наоборот, поверяют свои тайны,
даже интимные. Так почему же улица пуста теперь?