"Василий Царегородцев. Несимметричное пальто (повесть, фрагменты)" - читать интересную книгу автора

- Надолго? - заинтересованно спросил Веселок.

- Недели на две.

- Нам хватит, - сказал Веселок.

- Чего хватит?

- Времени, за которое мы познаем друг друга и полюбим.

- А ты забавный, мне интересно с тобой.

- Тем более.

- А как ты относишься к моей деятельности? - спросила женщина вполне
серьезно.

- Черт его знает, - честно ответил Веселок, - я не уерен, что она
нужна, я не уверен, что она не нужна. Я нетверд в знаниях, поэтому ниче-
го не могу утверждать твердо. Мне надо подумать.

Замарашка показала свой дом. Он был уже рядом. И она прибавила шаг.
Все же здорово их поприжимало в автобусе. Веселок, например, к сексу был
изрядно готов. Ее тоже достало.

То обстоятельство, что в подъезде оказался лифт, обрадовало Веселка.
В таком возбуждении лестница на шестой этаж могла оказаться роковой.
Лифт долго блуждал в небесах, наконец спустился на землю. Веселок, чтобы
не думать о предстоящем, хотя думалось только об этом, прочитал на стен-
ках лифта все надписи. Запомнил одну: "Тормоза - это жизнь и свобода!".

"Это точно!" - сразу же согласился Веселок, потому что сам не имел
тормозов. Он еще не снял второго ботинка, заклинили венозные шнурки, а
уже начал тихонечко подталкивать женщину к широкой кровати. Она уклони-
лась, ловко выскользнула из объятий и - в душ. "Чистоплюйка проклятая, -
с досадой подумал Веселок, - любить она без душа не может, людей сжигать
может, а любить только после душа".

Веселок прилег поперек кровати. Ботинок от сильного напряжения крови
наконец-то слетел с ноги: лопнул капроновый узел. Но Веселок удивился
другому обстоятельству: куда ей такая вместительная кровать? Для ее ху-
добы хватило бы деревенской лавки. Наверное, догадался Веселок, у нее
муж был огромным. Или любил в прятки играть: ее спрячет каждая атласная
складка.

Но оказалось ни то, ни другое. Она просто любила поперек кровати, как
поперек жизни. Веселку тоже понравилось. Ему все в ней нравилось: даже
ее средневековая связь с огнем, как будто спал он с женщиной из темного
века. И этот плод воображения так безумно освежал его потенцию, что он