"Василий Царегородцев. Несимметричное пальто (повесть, фрагменты)" - читать интересную книгу автора

подумал: это слаще, чем с красивой женщиной. Это вообще ни в какие воро-
та не лезет, это из других миров.

С бестолковым выражением в глазах, с ощущением небесной пустоты, как
будто опрокинули колодец, как пустыня без песка, лежал он поперек крова-
ти и вслушивался в притухающее наслаждение.

Из кухни пахло луком, булькало, шипело. "Господи", - еле выговорил
Веселок. И это были его первые слова после возвращения из царствия не-
бесного.

- А кем был твой муж? - спросил Веселок, когда они поели и снова сог-
решили, но уже обыденно. Быстро же проходит новизна.

- Он вообще-то пробует философствовать.

- И какой уровень? - небрежно полюбопытствовал Веселок. - С И. Кантом
обедал? Ужинал ли с Сократом?

- Он больше Ницше интересовался, на разрушении специализировался.

- Тебя уважал, наверное?

- Запомни, мальчик, - назидательно сказала замарашка, - наша цель не
разрушение, а оздоровление и созидание.

- Извини, - кротко произнес Веселок. - А зачем твой муж все разрушить
хотел?

- Не все, а только планету Земля. Он считал (интересно, об ушедших
говорят, как о покойниках), что она заражена парностью: свет-тень, жар-
ко-холодно. Но более всего его бесило то обстоятельство, что за причиной
незамедлительно возникает следствие. Ударил крепко по стеклу, оно вдре-
безги. Удар - причина, осколки - следствие. Кака же свобода на Земле,
если такие каторжные связи?

- Никакой, - согласился Веселок.

- Вот и считал мой муж, что как только на Земле дышать невозможно бу-
дет, то есть когда жареный петух в попку клюнет, человек придумает
что-нибудь и покинет Землю, как свои болезни.

- Куда?

- Куда-нибудь, говорил муж. Пусть воздуха не будет, но и этой каторж-
ной парности тоже. Чтобы, как бы ты ни бил по стеклу, а оно оставалось
целым. Потому что там за причиной не возникает следствие.

- Интересно, интересно, - покровительственно одобрил Веселок, - хотя
и шито белыми нитками. Всяка пословица хромает, а тем более жизненная