"Джон Ле Карре. Маленькая барабанщица" - читать интересную книгу автора

даже опережающей оперативность издания новых дорожных атласов. Поэтому
многие фасады уже наполовину скрыты от глаз хвоей, которая. но прошествии
нескольких лег, грозит превратить весь этот район в подобие дебрей из
сказок братьев Гримм.
Некоторые дома здесь добросовестно воспроизводят национальный
колорит. Так. резиденция норвежского посланника на углу Дроссельштрассе
по-фермерски простыми очертаниями кирпичных красных стен живо напоминает
жилище какого-нибудь биржевого маклера в пригородах Осло. У расположенного
в противоположном конце этой улицы египетского консульства вид заброшенной
александрийской виллы. знававшей лучшие времена, а из окон его постоянно,
словно в схватке с жестоким североафриканским зноем, прикрытых ставнями,
льются заунывные арабские напевы. Время действия - середина мая, и день.
судя по лег кому ветерку в ветвях цветущих деревьев и молодой листве,
обещал быть великолепным. Магнолии уже отцветали, и грустные белые
лепестки впоследствии усыпали развалины. Зелени вокруг было так много, что
шум от транспорта, сновавшего по магистрали в город и обратно, едва
доносился сюда. До взрыва самым отчетливым изо всех здешних звуков был
птичий гомон. Словом, какие бы неприятности ни расписывали солидные. но
склонные к панике западногерманские газеты, как-то: депрессия, инфляция,
неплатежеспособность банков, безработица - обычные и. видимо, неизлечимые
недуги в целом процветающей капиталистической экономики, это утро убеждало
вас в том. что Бад-Годесберг - место, предназначенное для жизни солидной и
благопристойной, а Бонн и вполовину не так плох, как его живописуют.
В соответствии с национальными особенностями и занимаемым положением
кое-кто из дипломатов уже отбыл на службу - ведь в дипломатии трудно
преуспеть отщепенцу. непохожему на своих соплеменников. Поэтому, к
примеру, меланхоличный скандинав - советник посольства - еще не вставал,
мучимый похмельем после возлияний, которыми он прогонял стрессы семейной
жизни. Временный поверенный в делах из южноамериканской страны с сеточкой
на голове и в вывезенном из Пекина китайском халате, высунувшись из окна,
отдавал распоряжения шоферу-филиппинцу. Итальянский советник брился
голышом. Он любил бриться после ванны, по перед утренней гимнастикой. А в
это время жена его, уже совершенно одетая, спустившись вниз, на все лады
распекала упрямицу-дочь за то, что та накануне вернулась слишком поздно, -
такими диалогами они развлекались почти каждое утро. Посланник с Берега
Слоновой Кости говорил по международному телефону, докладывая шефам о
своих последних успехах по части выжимания из фонда помощи слаборазвитым
странам денег, все более неохотно предоставляемых западногерманским
казначейством. Когда связь прервалась, шефы решили, что он повесил трубку,
и послали ему ехидную телеграмму, осведомляясь, не собирается ли он
попросить об отставке. Израильский атташе по связи с профсоюзами отбыл на
работу уже с час назад. В Бонне он чувствовал себя не в своей тарелке и с
тем большим рвением трудился в те же часы, что и в Иерусалиме.
Во взрыве бомбы всегда присутствует элемент чуда: в данном случае
чудо произошло с автобусом американской школы, поджидавшим, как и каждое
утро, местных младшеклассников на кругу, метрах в пятидесяти от эпицентра
взрыва. По счастливой случайности, в это утро понедельника ни один ребенок
не забыл тетрадки, не проспал, не проявил стойкого нежелания продолжать
свое образование. и автобус отошел вовремя. Заднее стекло его разлетелось
вдребезги, шофер вывалился на обочину, девочка-француженка потеряла глаз,