"Джон Ле Карре. Маленькая барабанщица" - читать интересную книгу автора

ни в книжке, ни на чемодане отпечатков пальцев тоже не было. Как и на
ключе. Весь разговор, прикинул потом атташе, длился минут пять. Не больше,
иначе было бы неудобно перед шофером. Атгаше глядел ей вслед, как шла она
по дорожке - красивая походка, сексуальная, но не вызывающая. Он закрыл
дверь, аккуратно накинул цепочку, затем отнес чемодан в комнату Эльке на
первом этаже и положил его горизонтально в ногах кровати,
предусмотрительно решив, что горизонтальное положение лучше как для
одежды, так и для пластинок. Ключ от чемодана он оставил на крышке. Жена
атташе, безжалостно разбивавшая мотыгой твердые комья земли на огороде,
ничего не слышала, а когда она вернулась в дом и присоединилась к
мужчинам, муж забыл ей рассказать о посетительнице.
В этом месте у всех возникало естественное недоверие. "Забыл? - с
сомнением спрашивали израильские эксперты. - Как можно было забыть целый
эпизод, связанный с Эльке и ее шведской приятельницей? Забыть про чемодан,
оставленный на кровати Эльке?"
В конце концов атташе не выдержал и признался. Нет, конечно, он не то
чтобы забыл...
"А что же тогда?" - спрашивали его.
Да просто дело скорее всего в том. - так он для себя решил, - что
жена его стала очень нелюдимой. Единственным ее желанием было вернуться в
кибуц, где она могла бы общаться с людьми, не будучи скованной тонкостями
дипломатического этикета. А если подойти к этому с другой стороны... ну,
просто девушка была такой хорошенькой, что разумнее было об этой истории
промолчать. Что же касается чемодана, то его жена никогда не входит, то
есть, точнее сказать, не входила, в комнату Эльке: сама Эльке в ней и
прибирала.
"А знаток Талмуда, дядя вашей жены?"
Нет, атташе и ему ничего не сказал. Что подтвердило и вышеозначенное
лицо.
Эксперты записали без всяких комментариев:
"Об этой истории промолчать".

***

Здесь, как таинственно пропавший в пути поезд, ход событий
прерывается. Девушка по имени Эльке. учтиво сопровождаемая Вольфом, была
немедленно доставлена в Бонн, где никакой Катрин вспомнить не смогла.
Начато было доскональное изучение всех ее знакомств, но результаты
ожидались не скоро. Мать ее никакого чемодана и не посылала и не
собиралась посылать, как объяснила она шведской полиции, она не одобряла
вульгарных музыкальных пристрастий дочери, и ей не пришло бы в голову их
поощрять. Безутешный Вольф вернулся в свою часть, где изо дня в день
подвергался пристрастным и бессмысленным допросам со стороны военной
контрразведки. Несмотря на все усилия как прессы, так и полиции, и при
том, что за дачу показаний была обещана заманчивая сумма, никакого шофера
ни частного лимузина, ни такси так и не появилось. Ни списки пассажиров,
ни электронная память компьютеров всех германских аэропортов, не говоря
уже о Кельнском, не могли навести на след подходящей пассажирки, прибывшей
из Швеции или откуда бы то ни было еще. Фотографии известных и неизвестных
террористок, включая всех "полунелегалов", были показаны атташе, но не