"Джон Диксон Карр. Восемь мечей" - читать интересную книгу автора

Уильямом Дженнингсом Брианом. Те, кто знавали и того и другого лично,
любили говорить, что на самом деле это сходство еще более разительно, чем
на фотографиях. Казалось бы, то же самое широкое, чуть ли не квадратное
лицо, те же самые густые брови, длинные волосы, мягко ниспадающие по бокам
головы, тот же самый слегка вздернутый нос, пронзительные глаза, те же
самые широченные плечи и решительная походка... И голос! Громкий, властный,
проникающий до самой глубины человеческой души голос епископа Мэплхемского,
одного из ярчайших представителей англиканской церкви. В общем-то вполне
впечатляющая фигура...
При одной только мысли обо всем этом его сын автоматически проглотил
еще одну таблетку аспирина.
Если у епископа и была слабость, то заключалась она прежде всего и в
основном в наличии у него всем известного "хобби".
Мир утратил великого криминолога, когда Донован-старший, приняв обет,
ушел в лоно церкви. Информация, которая к нему поступала, была поистине
безгранична: он мог в любой момент наизусть, причем в мельчайших деталях,
перечислить каждую жестокость, которая произошла за последние сто лет,
подробно рассказать о самых свежих новостях в области обнаружения и
предотвращения преступлений, о конкретных, подчеркиваю, конкретных
результатах полицейских расследований, проводимых в Париже, Берлине,
Мадриде, Риме, Брюсселе, Вене и даже Ленинграде, что всегда буквально
сводит с ума всех мыслимых и немыслимых государственных чиновников, и,
наконец, он умудрился прочитать не одну, а целый цикл лекций обо всем этом
в Соединенных Штатах! Возможно, именно этот, в общем-то довольно редкий
факт, или, иначе говоря, "на редкость теплый прием в Америке", и стал той
причиной, по которой он разрешил сыну заняться изучением криминологии в
Колумбийском университете.
- Ну и дела,- пробормотал Донован-младший, по-прежнему тупо глядя на
доску приборов шикарной машины. Всего несколькими днями раньше в приступе
неизбежной в таких случаях великосветской амбиции он скупил целую кипу книг
с совершенно непонятными, но зато немецкими заголовками, после чего, само
собой разумеется, не думая даже читать их, не заходил дальше Западной
Одиннадцатой улицы, на которой находилась маленькая уютная квартирка его на
тот момент вполне очаровательной блондинки...
И вот, похоже, всему этому пришел конец. Теперь "старик" будет яростно
размазывать его по стенам, стирать в пыль, требовать самых мельчайших
деталей, тех самых деталей... И в довершение всего эти новые и совершенно
необъяснимые события - - его отец даже не пришел встретить "Акватик" -
океанский лайнер, который доставил на родину его единственного сына! Вместо
украдкой смахивающего скупую мужскую слезу родного отца на пирсе торчал
какой-то полковник Стэндиш, которого он вроде бы где-то когда-то раньше
встречал. Вот только где и когда - оставалось большим вопросом.
Он искоса бросил взгляд на полковника, вдруг завозившегося на сиденье
рядом с ним. Что, интересно, причинило ему такое неудобство? Ведь Стэндиш в
общении был прост и достаточно приятен - мясистое красноватое лицо,
открытые, даже чуть грубоватые манеры рубахи-парня, коротко подстриженные
волосы... Но вот вел он себя, мягко говоря, довольно странно. Почему-то все
время ерзал, постоянно косил глазами, как бы чего-то опасаясь, несколько
раз изо всех сил ударил по рулевой колонке, попав даже по сигналу, который
издал такой громкий звук, что Донован от неожиданности чуть не