"Джон Диксон Карр. Убийство арабских ночей ("Гидеон Фелл")" - читать интересную книгу автора

чертово дело напоминает луковицу, с которой успешно снимаешь слой за слоем,
а под последним видишь слово "облом". Угольная пыль! - с горечью сказал
Армстронг. - Угольная пыль!
Доктор Фелл посмотрел на него с легким изумлением.
- Какая-то идиотская игра, - ворчливо заметил Армстронг, - но нам
придется заново разгребать всю эту кучу чепухи. Вам придется усесться на
ковре-самолете, нравится ли вам это или нет. Каждому из нас придется по
очереди рассказать свою историю и дать объяснение проблем, затронутых
предыдущим рассказчиком. В заключение вы попробуете прикинуть, что нам в
этой горячке делать. То есть если вам окажется под силу что-то увидеть. В
чем я сомневаюсь. Хорошо, Каррузерс. Приступайте.
Каррузерс, похоже, смутился. Он подтянул к себе из-под локтя Хэдли
пачку синеватых машинописных листов и с мрачноватым юмором оглядел
слушателей. Затем, не выпуская изо рта изогнутой трубки, усмехнулся.
- Боюсь, я основательно напутал в этом деле, - сказал он. - Тем не
менее, сэр, предполагаю, что не привнес в него серьезных оплошностей, так
что могу себе позволить несколько расслабиться. Итак, рассказчик,
устроившийся на ковре-самолете у базарных ворот, начинает. Смею предложить
вам наполнить стакан и поплотнее придерживать шляпу, сэр, ибо мы
отправляемся. - Первым источником ощущения, будто что-то не так...

Часть первая
ИРЛАНДЕЦ И АРАБСКИЕ НОЧИ
Показания инспектора-детектива Джона Каррузерса

Глава 1
ИСЧЕЗНУВШИЕ БАКЕНБАРДЫ

Первым источником ощущения, будто что-то не так, стал сержант Хоскинс -
необходимо учитывать, что он был при исполнении обязанностей, - но и тогда
трудно было увидеть в этой истории нечто большее, чем прогулки лунатика по
стенке. Тем более, пусть даже нам доводилось сталкиваться со случаями
необузданного веселья на Уэйн-стрит, когда обладатели белых галстуков
дебоширили всю ночь, преступники, я уверен, редко носят длинные светлые
бакенбарды.
Я встретил Хоскинса точно в четверть двенадцатого в ночь на пятницу, 14
июня. Я засиделся в участке, но мне было еще чем заниматься; так что я вышел
за кофе и сандвичем в кафе на Пантон-стрит, после чего собирался вернуться к
работе. Когда я, решив пройтись, вышел на Хаймаркет, то чуть не налетел на
Хоскинса. Он представлял собой этакий старомодный тип полицейского: грузный
и величественный, с наполеоновскими усиками, и я никогда не видел его в
таком возбужденном состоянии. Он тяжело дышал; натолкнувшись на меня в
темноте, он только и смог вымолвить: "Там!"
- Сэр, - придя немного в себя, сказал Хоскинс, - я сталкивался с тем,
что называется розыгрышами, двадцать пять лет, но такого я еще не видел. Да
и таких длинных светлых бакенбардов, пусть даже они и были накладными, тоже.
Они были вот досюда! - возмущенно выкрикнул Хоскинс, тыкая пальцем себе в
шею. - И вот это! - Я увидел над воротником длинные и глубокие следы от
ногтей. - Вы знаете музей Уэйда, сэр? На Кливленд-роу?
Как и многие, я слышал о музее Уэйда. И постоянно прикидывал, что надо