"Джон Диксон Карр. Дом, в котором живет смерть" - читать интересную книгу автора

Нью-Йорк. Он довольно регулярно переписывался только с дядей Джилом. С 1924
года дядя Джил, именовался "мистер окружной прокурор Бетьюн". В детективных
романах, которых Джефф пока еще не писал, пропагандировалось убеждение, что
прокуратура всегда не права, а защита всегда справедлива. Джеффа забавляло,
что Джилберт Бетьюн - юрист, так обожавший таинственные истории о
преступлениях, - оказался в конторе, которую не жаловали романисты. В начале
марта этого года от дяди Джила пришло письмо:

"Может, ты слышал, а может, и нет, что на прошлой неделе Харальд
Хобарт умер от сердечного приступа. Да, "Харальд" будет правильнее; жена
старого коммодора была датской красавицей - отсюда и скандинавское имя. Отец
оставил ему неплохое состояние, хотя им не досталось никаких тайных кладов.
И, несмотря на то, что Харальд никогда не был особенно удачлив в бизнесе,
Серена и Дэвид все же должны получить приличное наследство".

Десять дней спустя пришло деловое письмо от Айры Рутледжа, написанное в
свойственной ему благородной и весьма сдержанной манере.
После кончины мистера Харальда Хобарта, говорилось в письме, возникла
некая деликатная ситуация, к которой имеет отношение Джефф и еще одно лицо,
не входящее в состав семьи. Конечно, как юридический советник Хобартов,
мистер Рутледж всегда может прибегнуть к письменному сообщению. Тем не
менее, поскольку ему стало известно, что Джефф собирается в конце апреля
побывать в Нью-Йорке и, без сомнения, решит навестить Новый Орлеан, он бы
предпочел обсудить этот вопрос лично. Веря, что полученная им информация не
содержит ошибок и не повлечет за собой никаких сложностей, он остается, с
искренним уважением...
Джефф почувствовал раздражение. Что за ситуация, деликатная или
наоборот, к которой может иметь отношение он сам и какое-то другое
непонятное лицо? Старый Айра, зарывшийся в свои юридические талмуды,
очевидно, считает скрытность лучшим средством поддержания связи.
И словно этого было мало, очень скоро Джефф получил еще одно письмо,
теперь уже от Дэвида Хобарта. Оно было написано на листе почтовой бумаги с
геральдическим украшением семейства Делис - родственников Хобартов, но не с
креольской, а с англо-норманской стороны. У Джеффа вдруг возникло
впечатление, что Дэйв, пышноволосый, крепкий и напористый, очутился рядом в
комнате.

"Если тебя удивляет мое письмо после всех этих лет, Джефф, то не
думай, что я никогда не интересовался, как у тебя идут дела, или забыл те
дни, когда мы участвовали в дебатах в Лоренсвилле. Тогда ты сказал, что
будешь писателем, - и стал им. Желаю тебе удачи.
Причина, по которой я вынырнул из забвения, следующая. Я слышал,
что к весне ты будешь в Америке..."

Похоже, они все это слышали?

"Ради Бога, Саббатини, ты просто должен быть в Новом Орлеане,
самое позднее к 1 мая! С нашей Железной Девой, то есть с Сереной, происходит
что-то не то. Я мог бы даже сказать, что и со мной происходит что-то плохое,
но я человек нормальный и абсолютно здравомыслящий, едва ли кто-нибудь мог