"Джон Диксон Карр. Дом, в котором живет смерть" - читать интересную книгу автора

представить себе, что у меня есть нервы. Только не спрашивай, о чем я веду
речь, все это так неопределенно. Просто приезжай!
Ты можешь не встретить своего дядю Джила: теперь он большой
политик. Хотя он ненавидит политику или говорит, что ненавидит ее, клянусь,
из него хотят сделать сенатора Бетьюна или губернатора Бетьюна. Хочешь
остановиться у нас? Джефф, это жутко важно..."

Он уже решил, что поедет. Но никому ничего не сказал, кроме мистера
Сьюэлла из конторы "Кин и сыновья". Айре Рутледжу он написал письмо, полное
такой же неопределенности, как и послание самого пундита,[2] сообщив, что
надеется прибыть, но должен воздержаться от конкретных обещаний. С Дэйвом
Хобартом он был столь же уклончив. Дяде Джилу, которого он надеялся удивить,
вообще ничего не написал.
Если так случится, что дядя Джил отсутствует, он не будет ни
останавливаться в Делис-Холл, ни беспокоить старого Мельхиора, вторгаясь в
дядины апартаменты. Он может остановиться в гостинице.
Джефф закончил "Пока не пришла Великая армада" и сделал три копии. В
Шербуре он сел на свой любимый лайнер "Аквитания", который доставил его в
Нью-Йорк как раз к середине апреля.
В издательстве Генри Сьюэлл пригласил его к обеду, а менеджер по
продажам - в бар, где из-под полы продавалось спиртное, над сухим законом в
Нью-Йорке только посмеивались. В таких подпольных кабачках пили все, что
угодно. В тех, что попроще, - дешевую сивуху домашнего изготовления,
смешанную с алкоголем, водой и каплями можжевельника, которые должны были
отбить грубый вкус. Джефф, который любил пиво и вино, после первого же
застолья понял, что должен остерегаться такого джина.
Пасхальное воскресенье пришлось на 17 апреля. Хотя Джефф Колдуэлл был
уроженцем Нового Орлеана, реку он никогда толком не видел. "Гранд Байу-лайн"
могла доставить его из Цинциннати в Новый Орлеан за пять дней. 16-го он сел
на ночной поезд до Цинциннати, провел пасхальное воскресенье в этом
королевском городе, а на ночь остановился в отеле "Плаза".
Утро выдалось прохладным, но не настолько, чтобы надевать пальто.
Заказав в офисе компании билет в один конец, Джефф поднялся на борт большого
колесного парохода; на фоне свинцово-грифельной воды все четыре палубы
блистали белизной. Над ними возвышалась такая же белоснежная рулевая рубка,
а над ней - черная труба.
Удобно устроившись в каюте, он стал распаковывать вещи. Незадолго до
отхода, когда вереница пассажиров двинулась занимать свои места, он
спустился в богато украшенный передний салон на смотровой палубе, по
которому прохаживалась Серена Хобарт.
Весь ее вид и манера поведения говорили: "Пожалуйста, принимайте меня
такой, какая я есть, или не приставайте ко мне". Хотя она обладала
очарованием, которому трудно было противостоять, прежде всего в глаза
бросалась ее атлетическая стать и решительное нежелание заниматься
глупостями.
Гладкие пряди светлых волос цвета меда обрамляли красивое лицо, черты
которого казались даже чрезмерно тонкими, несмотря на твердый рисунок скул и
челюсти. На Серене была блузка из модного бутика и юбка до колен, на руке
висела сумочка из крокодиловой кожи.
- При-ивет, Джефф! - вежливо, хотя и без особой сердечности встретила