"Джонатан Кэрролл. Белые яблоки ("Винсент Этрих" #2)" - читать интересную книгу автора

нечто вроде венчика. Записной щеголь, когда-то так гордившийся своими
костюмами, Бруно был одет в свитер с нелепым изображением носорога на груди
и мятые брюки. Нагнувшись, он стал завязывать шнурки своих грязных теннисных
туфель, но сделал слишком резкий рывок, и один из шнурков порвался.
- Мать твою! - Он смотрел на обрывок шнурка в своей руке с выражением
бесконечной ненависти.
- Не кипятись, Бруно. Что будешь пить?
- Ничего. Весь день напролет только и делаю, что пью. А в результате -
головная боль. И все. Может, те, кто умер, не пьянеют? Как думаешь? Может,
на нас теперь вообще никакие правила не распространяются, а, Винсент? -
Слова его были отрывисты, а в голосе чувствовалось волнение.
- Ты пульс у себя щупал? У тебя сердце бьется?
- Нет. - Бруно настороженно огляделся по сторонам, словно не
сомневался, что неведомые шпионы стерегут каждое его движение, ловят каждое
слово. Покачав головой, он мрачно спросил: - Нашел в себе какие-нибудь
изменения, после того как узнал правду?
Он был так испуган и подавлен, что Этрих счел за лучшее умолчать о том,
что случилось с ним в такси. Это подождет. Во всяком случае, до того
момента, когда Бруно хоть немного придет в себя. И он мотнул головой,
чувствуя себя несколько неловко из-за этой вынужденной лжи.
- И я тоже. Но что нам теперь делать, Винсент? Что все это значит?
- Прежде ты мне вот что скажи: ты помнишь, как умирал? И как был
мертвым? Хоть что-нибудь обо всем этом?
- Нет. Ничего. Абсолютно. Вот это-то и есть самое страшное, правда? Как
вообще такое возможно: умереть, побыть сколько-то времени мертвым, потом
воскреснуть и ничего из этого не удержать в памяти? Просто ума не приложу.
Этрих, вздохнув, провел пальцем по губам.
- Вот и со мной то же самое. А я так надеялся, что ты хоть что-то
вспомнишь. Но получается, зря я на это рассчитывал. Слушай, давай тогда я
тебе расскажу, как все это случилось со мной, а ты это сравнишь со своими
впечатлениями.
- Хорошая мысль. Начинай.
Неторопливо, стараясь не упустить ни малейшей детали, Этрих принялся
рассказывать Бруно, как встретил Коко, как они стали любовниками, и наконец
дошел до событий минувшего дня. Бруно слушал его молча, лишь изредка кивая
или жестами требуя остановиться на каком-либо эпизоде более детально.
Услыхав о том, что его имя было вытатуировано на затылке Коко, он
зажмурился, потом хихикнул, но ничего не сказал. Просто взял со стола пустой
стакан из-под виски и принялся крутить его между ладонями.
Этрих рассказал ему почти все. Он умолчал лишь об эпизоде с водителем
такси и о письме Изабеллы.
- Но почему Коко все это время вела себя как ни в чем не бывало и
молчала о том, что с тобой приключилось? Зачем ей было притворяться?
- Она сказала, что мне следовало самому до всего дойти. Ждала какого-то
знака, знамения, что ли, что я готов к принятию этой истины. И таким знаком
оказалась наша с тобой встреча, после того как я узнал, что ты умер. Но
можно ли ее словам верить, Бруно? Ведь после этого она взяла и исчезла. Ну а
теперь ты рассказывай, как все это происходило с тобой.
Бруно потер глаза костяшками пальцев. Он сидел широко расставив ноги и
опираясь локтями о колени и выглядел усталым и опустошенным, как человек,