"Джонатан Кэрролл. Белые яблоки ("Винсент Этрих" #2)" - читать интересную книгу автора

машину можно было признать образцом чистоты. Изабелла как-то сказала ему
(они как раз куда-то ехали в его машине), что в прошлой жизни этот
автомобиль наверняка совершил немало тяжких грехов и поэтому достался теперь
такому неряхе.
Интересно, что она скажет теперь, увидев его сияющее авто? Искренне
удивится или со скептической улыбкой заметит, что он так расстарался с одной
лишь целью - произвести на нее впечатление. Когда она в последний раз от
него сбежала, он послал ей вдогонку почтовую открытку. Текст на ней гласил:
"Бросив меня, ты прихватила с собой часть моей жизни, которая тебе не
принадлежит. Она была только моя, Изабелла, не твоя и не наша. Ты ее
украла". Интересно, что она подумала, получив это послание? Он так этого и
не узнал, потому что Изабелла ничего не ответила. И это жестокое молчание
ранило его едва ли не больнее, чем ее уход. Оно словно перечеркивало,
сводило на нет всю близость и доверительность отношений, которых им удалось
достичь. Он считал ее молчание не чем иным, как проявлением трусости,
предательством его доверия к ней. А ведь сколько раз оба они признавались
друг другу, что самое лучшее, самое ценное, что их связывает, - это
возможность честно, без недомолвок обсуждать любые вопросы. Молчание, в
котором замкнулась Изабелла, грубо оборвало эту нить доверия, казавшуюся
такой прочной. Будучи одной из участниц диалога, она принимала решение за
обоих, она насильно утаскивала его за собой в бездонную пропасть безмолвия.
Он похлопал ладонью по карману куртки, проверяя, не забыл ли
фотоаппарат. Все это было данью одной из причуд Изабеллы: у нее была
буквально мания непременно самой встречать людей, которые прибывали с
визитом, на вокзалах или в аэропортах. Якобы такая традиция издавна
существовала у них в семье. Она считала такое изъявление внимания своим
долгом, который хочешь не хочешь следовало выполнять. Чтобы гость с первой
же минуты был окружен вниманием, чтобы он сразу почувствовал, как ему рады.
Этрих считал это полным идиотизмом, но в то же время приверженность Изабеллы
к столь обременительной традиции казалась ему трогательной. Чтобы сделать ей
приятное, он и сам неизменно встречал ее, если первым оказывался в том
месте, где должно было состояться их очередное рандеву.
Изабелла всегда брала с собой фотоаппарат, чтобы запечатлеть своих
гостей на пленку в тот самый момент, когда они проходят в зал прибытия. Она
любила потом рассматривать такие снимки. У нее их были сотни.
Фотоаппарат оказался при нем - великолепная цифровая "Лейка". Два года
назад он получил ее от Изабеллы в подарок на день рождения. Когда он вытащил
его из футляра, Изабелла заявила, что теперь он должен делать снимки каждый
день и посылать их ей по электронной почте. При этом ему совсем не
обязательно снимать что-то красивое или изысканное. В принципе сгодится что
угодно, любой пустяк, привлекший его внимание, впечатление, которым он
захочет с нею поделиться. Поначалу он сам удивлялся тому, насколько это
занятие пришлось ему по вкусу. Ощущая приятное волнение, он посылал ей
снимки щенка, перепрыгивавшего через лужу, троих бродяг, с жадностью
поедавших попкорн из огромных картонных стаканов, девчушки лет пяти, которая
показывала ему длинный розовый язык и одновременно протягивала палец. Он
только и делал, что отправлял ей фотографии. Иногда она его благодарила и
высказывала свое мнение о тех или иных сюжетах, но чаще никак их не
комментировала, и это его порой задевало. Для него стало важным, чтобы этот
обмен впечатлениями носил непрерывный характер. Но, несмотря на то, что идея