"Лин Картер. Воин Лемурии (Лемурия #2)" - читать интересную книгу автора

она, беспомощно покачнувшись, прижалась к валькару, уронив голову на его
широкую грудь. Бормоча слова ободрения и поддержки, Тонгор принялся
растирать руки и ноги девушки, стараясь поскорее восстановить нарушенное
путами кровообращение.
Занимаясь столь важным делом, варвар не заметил, как в дверном проеме
неслышно возник темный силуэт. Рука вошедшего поднялась, и что-то тяжелое
со всего размаха ударило Тонгора в висок. Разноцветные круги замелькали
перед Тонгором, и последнее, что он услышал, погружаясь в насыщенный
сполохами мрак, был пронзительный крик Соомии.

***

Оттащив Карма Карвуса в хижину, зверолюди убедились, что он надежно
связан, и разошлись по своим делам. Оставшись в одиночестве, дворянин,
превозмогая боль в избитом теле, постарался принять сидячее положение.
Отчаяние и чувство обреченности сменила холодная решимость во что бы то ни
стало спасти принцессу от ужасной смерти. Жив Тонгор или нет - неизвестно,
но он поручил Карму Карвусу беречь Соомию, и аристократ намерен был
оправдать доверие северянина даже ценой собственной жизни. Не обращая
внимания на ссадины, ушибы и кровоподтеки, заставив себя не думать о пище и
воде, в которых он начал испытывать настоятельную потребность, Карм Карвус
принялся обдумывать создавшуюся ситуацию.
Он крепко связан прочными веревками, сплетенными из волокнистых
стеблей, руки и ноги затекли так, что ими едва можно пошевелить. Если он
собирается бежать из плена и помочь Соомии, то делать это надо немедленно,
пока тело подчиняется ему. Оставаясь в сидячем положении, Карм Карвус
попытался разорвать веревки, но скоро убедился, что сделать это не в силах.
Старания его, впрочем, были не напрасны - они навели дворянина на хорошую
мысль. Если веревки нельзя порвать и разрезать, их можно перетереть.
Зубчатый край пряжки перевязи подходил как нельзя лучше, и Карвус стал
терпеливо перетирать о нее стягивавшие запястья веревки. Руки потеряли
чувствительность, и порой он обдирал их о шероховатый металл, но вид
собственной крови и запоздалое ощущение боли от порезов не заставили
пленника прервать труд, суливший ему освобождение.
Вскоре Карм Карвус взмок от пота, а веревки, которые он перепиливал, -
от крови, однако это не поколебало его решимости. Час проходил за часом.
Ему казалось, что он мучается уже целую вечность и страдания его продлятся
до скончания веков.
Не думая ни о чем, потеряв счет времени и погрузившись в некое подобие
транса, он тер, тер и тер проклятые травяные путы, пока внезапно до него не
донесся приглушенный расстоянием отчаянный крик Соомии. Крик этот
подействовал на Карма Карвуса, как ушат холодной воды. Собравшись с силами,
он яростно рванул наполовину перепиленные веревки, и они с сухим треском
лопнули.
Освободив руки и плечи, дворянин вцепился в стягивавшие ноги путы и
после непродолжительной борьбы сумел избавиться и от них.
Поднявшись с земли ценой отчаянных усилий Карм Карвус, пошатываясь,
добрел до стоявшего в центре хижины столба, поддерживавшего низкую кровлю.
Опершись понадежней, он оглядел усыпанный мусором и обглоданными костями
пол в поисках оружия. Заметив толстую обгорелую палку, воин извлек ее из