"Барбара Картленд. Позови меня " - читать интересную книгу автора

- За ее молчание, за те письма. Не будь же ты идиотом, Гэри! Совершенно
ясно: Элвин имел с ней связь, и теперь она ждет ребенка.
- Элвин? - воскликнул Гэри. - Но ведь он болел, ужасно болел уже много
лет подряд!
- Он болел чахоткой, Гэри! А мы все знаем, как ведут себя чахоточные
больные в сексуальном плане. Правда, я как-то никогда не думал, что это
относится и к Элвину... - Он воздел руки к потолку и вскричал: - И как он
мог сделать это в такой важный для меня момент?!
Гэри нагнулся к полу и поднял конверт, в котором пришла телеграмма.
Изучив его, он осторожно сказал:
- Не знаю, что там натворил Элвин, но мне кажется - эта женщина не
знает, кто он. Иначе почему бы ей писать Фаррен, а не Вандерфельд?
- Может быть, и так, - медленно произнес Харви. - Если она
действительно не знает, то у нас еще есть надежда.
Он вдруг принял какое-то решение и, быстро подойдя к звонку, дернул за
шнурок.
Дверь открылась почти в то же мгновение.
- Да, мистер Харви? - почтительно осведомился дворецкий.
- Попросите мистера Уинстона немедленно сюда прийти! Если его нет в
гостиной, то он должен быть у миссис Вандерфельд.
- Я доложу ему, что вы его хотите видеть, - степенно ответил дворецкий.
Он закрыл за собой дверь, а Харви опять возбужденно забегал по толстому
ковру - к письменному столу в стиле эпохи регентства и обратно.
- Не могу поверить! - на ходу восклицал он. - Это невозможно - мой
брат, мой собственный брат мог так подвести меня!
- Элвин наверняка не хотел затрагивать тебя лично, - сказал Гэри слегка
виновато.
- Тем не менее я оказался затронут! Тебе это ясно так же, как и мне. Ты
представляешь, как раздуют это дело газеты? Это будет скандал на первых
страницах! А в каком восторге будут республиканцы! Могу себе представить,
как Теодор Рузвельт будет смаковать каждое слово и, уж конечно, на все сто
процентов использует все это в своей кампании.
- Но ведь мы, наверное, сможем что-нибудь предпринять, - неуверенно
сказал Гэри.
Он залпом осушил свой стакан, словно это могло его вдохновить, и тут же
пошел к сервировочному столику за следующей порцией.
Оба брата хранили полное молчание, пока наконец через несколько минут
дверь не открылась и не появился Уинстон Вандерфельд.
В свои двадцать восемь лет он был настолько привлекателен, что, как
часто говорила его сестра Трейси, это было с его стороны "нечестно по
отношению к женщинам". Высокий, широкоплечий, с правильными чертами лица, он
был космополитом в своей семье и за последние семь лет провел больше времени
за границей, чем в Америке.
Кто-то однажды сказал об Уинстоне, что он - "истинный американец,
английский пирожок с французской начинкой".
Но Трейси выразила эту мысль более определенно: "Уинстон создан
исключительно мамой, безо всякой помощи со стороны папы".
Уинстон был явно не похож на своих братьев Харви и Гэри, отличаясь
стройностью и атлетическим сложением. Он был выдающимся игроком в поло,
неоднократно побеждал в скачках, а в колледже прославил свое имя на