"Барбара Картленд. Тайная гавань " - читать интересную книгу автора

Одно блюдо следовало за другим, Грэйния молча сидела за обеденным
столом, слушая и с ужасом осознавая, что мужчины относятся к ней, как к
кукле, не имеющей ни чувств, ни разума, ни права на собственное мнение.
Она выйдет замуж, нравится ей это или нет, и станет собственностью
человека, который ей отвратителен, такой же полной собственностью, как любой
из его рабов, живущих и дышащих лишь постольку, поскольку ему это угодно.
Ей было мерзко все, что говорил этот человек, и то, как он говорил.
- Ну, что здесь происходило, пока меня не было? - спросил отец.
- Как-то ночью заявился проклятый пират Уилл Уилкен, уволок шесть моих
лучших свиней и дюжину индюков, да еще перерезал глотку парню, который хотел
ему воспротивиться.
- Парень поступил смело, раз не удрал, - заметил граф.
- Он поступил, как проклятый дурак, если хотите знать мое мнение. Полез
на Уилкена в одиночку! - возразил Мэйгрин.
- Ну а еще что?
- Есть еще один чертов пират, француз, который крутится вокруг да
около. Его имя Бофор. Как только я его встречу, всажу ему пулю между глаз.
Грэйния слушала в пол уха, но только после того, как трапеза
закончилась и слуги, поставив на стол множество бутылок, наполнили стаканы в
последний раз и удалились, сообразила она, что может ускользнуть из
столовой.
Она была уверена, что отец вообще не замечает, здесь она или нет, а
Родерику Мэйгрину, пившему с ним наравне, трудненько будет последовать за
ней.
Она немного подождала, чтобы окончательно убедиться, что оба забыли о
ее существовании, потом быстро и не говоря ни слова поднялась и выскользнула
из комнаты, закрыв за собой дверь.
Взбежав по лестнице, она добралась до того единственного места, где
пока еще могла укрыться, и принялась размышлять, что ей делать.
Дрожа от волнения, Грэйния лихорадочно перебирала в уме имена людей,
искала хоть кого-то, к кому могла бы обратиться за помощью.
И поняла, что, даже если такие люди найдутся, отец вправе забрать ее, и
они не смогут воспротивиться или даже просто выразить протест.
Стоя на лестничной площадке, она вдруг услыхала смех Родерика Мэйгрина,
и смех этот диким ужасом вторгся в ее сознание, напомнив о том, насколько
она беспомощна.
Она почувствовала, что это не просто смех сильно пьяного человека; так
смеется тот, кто вполне доволен своей судьбой и тем, что добился желаемого.
И тут Грэйния поняла еще одно, поняла так, словно кто-то объяснил это
ей на словах.
Родерик Мэйгрин хотел ее не только из-за ее внешности - об этом легко
было догадаться по выражению его глаз, - но и потому, что она дочь своего
отца, что она имеет, таким образом, определенный вес в обществе, даже столь
небольшом, как на Гренаде.
Он привязался к ее отцу не просто потому, что они были соседями, а
потому, что отец был принят у губернатора, с ним советовались, к нему
относились с уважением и сам губернатор и все мало-мальски значительные
люди.
Перед отъездом с острова Грэйния начала понимать общественный снобизм,
развитый везде, где правила Британия,