"Барбара Картленд. Любовь и страдания принцессы Марицы " - читать интересную книгу автора

ароматом сосен и цветов создавало на редкость романтическую атмосферу.
Однако лорд Эркли не без неприязни одернул себя: у него не было времени на
романтику. Внезапно он услышал женский крик, похожий на голос обиженного
маленького зверька, затем послышалось умоляющее:
- Пожалуйста, Фридрих, оставь меня! Ты пожалеешь об этом... завтра!
Женщина говорила по-английски, и в ее страстном голосе не было и нотки
страха. Мужчина отвечал по-немецки и так невнятно, что Лорд Эркли сразу
понял, что он пьян.
- Пожалуйста, Фридрих, пожалуйста! Ты не можешь ударить меня опять. Ты
знаешь, ты не должен этого делать!
Снова непроизвольный вскрик, похожий скорее на приглушенный стон. Лорд
Эркли растерянно осмотрелся. Он не сразу догадался, откуда доносились звуки.
Потом понял, что люди, которых он подслушал, находились в соседней комнате.
Отель "Веймар" был импозантным зданием желтого цвета, похожим на
остальные отели Европы, рассчитанные на гостей, останавливающихся не менее
чем на три недели, с большим количеством прислуги. В "Веймаре", считал лорд
Эркли, имело место смешение стилей: барочный богемский охотничий домик
удачно сочетался здесь с французским провинциальным оперным театром.
По всей длине второго этажа, на котором располагались самые престижные
номера, тянулся каменный балкон.
Король Эдуард всегда останавливался в пяти комнатах на втором этаже, и
лорд Эркли понимал, что подобострастный хозяин отеля, господин Хаммершмидт,
оказал ему честь, поселив на одном этаже с его величеством.
Он догадался, что голоса, которые он слышал, доносились из окон,
выходящих на соседний балкон, но ясно было, что, кого бы ни обижали,
вмешаться было невозможно.
Лорд Эркли, как истинный англичанин, сжал кулаки, услышав, в чем он был
совершенно уверен, звук пощечины и крик, похожий на крик обиженного зверька.
"Это невыносимо! - гневно подумал он. - Как может этот проклятый немец
обращаться подобным образом с кем бы то ни было, тем более с женщиной?" Он
снова и снова слышал удары, а затем кто-то зарыдал так беспомощно, что любой
мужчина, будь он трезвым или пьяным, должен был почувствовать себя просто
зверем.
К облегчению лорда Эркли крики затихли, и, судя по этому, он решил, что
наступило перемирие. Должно быть, кто-то вошел в комнату, возможно, это был
слуга, сказавший по-немецки:
- Прошу вас, ваше королевское высочество. Вам пора в постель. Умоляю,
дайте мне хлыст, ваше королевское высочество. Достаточно!
И снова раздался поток самых изощренных ругательств, какие доводилось
слышать лорду Эркли.
Однако голос слуги был мягким и одновременно настойчивым, пьяный голос
постепенно ослабевал, должно быть, виновник этой отвратительной сцены
удалился из комнаты.
Женщина не издала ни звука. Лорд Эркли даже подумал, что она потеряла
сознание и ей некому помочь.
Он стоял в ожидании, ведь, по существу, он подслушал начало драмы и
хотел бы знать ее конец.
Лорд пытался вспомнить, кто же из многочисленных немецких королевских
высочеств был пьяницей. В конце концов это мог быть любой из них.
Лорду Эркли, так же, как и королю, было неприятно типично немецкое