"Барбара Картленд. Золотая гондола " - читать интересную книгу автора

отчаянии она посмотрела ему в лицо и поняла, что окончательно погибла.
Внезапно раздался жуткий шум и звон разбившегося стекла. Герцог, все
еще держа Павлину на руках, резко повернулся и увидел, как портьеры на одном
из окон раздвинулись. Герцог невольно ослабил свою хватку, вероятно, от
удивления, и Паолина быстрым движением высвободилась из его объятий и
спрыгнула на пол.
- Харвей! - только и смогла выговорить она и побежала к нему, стоявшему
с обнаженной шпагой, направленной на герцога.
- Харвей! Вы пришли! Как раз вовремя. Слава тебе, Господи!
Слезы текли по лицу Паолины. Во время всего этого кошмара она ни разу
не заплакала, но сейчас слезы принесли облегчение и все ее тело расслабилось
от сознания того, что она спасена.
- Что вы здесь делаете?
Герцог наконец очнулся и заговорил, а сэр Харвей, отстранив Паолину,
подошел к нему.
- Я полагаю, что ответ вам известен.
- Я понял так, что вы приняли мои условия, - заметил герцог.
- Вы что, действительно думаете, что я позволю похитить женщину против
ее воли? У вас извращенные вкусы, ваша светлость. Я никогда не навязываю
свое общество насильно. Порядочные люди так не поступают.
- Это мое дело, а не ваше, - огрызнулся герцог. - Убирайтесь отсюда,
или мои слуги вышвырнут вас вон.
- Я полагаю, что вы удалили слуг на ночь, - ответил сэр Харвей. - Этот
вопрос мы разрешим без них. Возьмите свою шпагу.
- А если я откажусь драться с вами?
- Тогда я просто проткну вас, - сказал сэр Харвей. - Я полагаю, однако,
что вы джентльмен, а при данных обстоятельствах разница в положении не имеет
значения.
Ничего не говоря, герцог вытащил свою шпагу из ножен, висевших на
парчовой перевязи на спинке одного из кресел. Ее лезвие отражало свет
свечей, когда он без предупреждения ринулся на сэра Харвея. Только необычная
скорость, с которой сэр Харвей уклонился от удара, спасла его жизнь.
- Итак, это и есть ваш стиль фехтования, подонок? - процедил он сквозь
зубы.
Наблюдая за ними, Паолина подумала, что никогда прежде не видела такой
ловкости, быстроты выпадов и твердой решимости победить.
Каждый из них дрался насмерть. Это было ясно по напряжению, написанному
на лице сэра Харвея, по стальному блеску его глаз и решительно сжатым губам.
Лицо герцога выражало бешенство, клокотавшее в нем, и неукротимую ярость.
Но несмотря на то, что ему мешал такой настрой, из них двоих он был
лучшим фехтовальщиком. Он атаковал с яростью, которая ясно показывала
Паолине, что никакого снисхождения для проигравшего быть не может.
Во время их сражения маленькие столики, бесценные предметы искусства,
стулья с бесчисленными амурами, вазы вместе с их экзотичным содержимым
летели на пол. Софа была отброшена в сторону. Обеденный стол кто-то толкнул
так, что все свалилось на пол. Орхидеи лежали растоптанными среди разбитых
хрустальных бокалов и золотых безделушек, падавших со всех сторон.
- Я убью тебя за это! - крикнул герцог, когда сэр Харвей опрокинул
столик, уставленный антикварными вещами из нефрита и эмали, и разбил
огромную вазу из венецианского стекла.