"Барбара Картленд. Змея Сатаны " - читать интересную книгу автора

руки, лежащие на подоконнике, тоже дрожат.

Глава 2

Граф был умен, но и Цирцея Лангстоун не уступала ему.
Он неплохо представлял себе, что именно увидит во время
послеполуденного визита, когда ее муж уедет в свой клуб.
Однако когда граф вошел в будуар, наполненный знакомым запахом тубероз
и лилий, он, вопреки ожиданию, застал хозяйку не полулежащей в шезлонге, но
пишущей за секретером.
Она сидела к нему спиной и, бросив взгляд через плечо, сказала:
- Прошу прощения, милорд, но мне необходимо срочно закончить письмо.
Думаю, вам интересно будет взглянуть на то, что лежит на столике у камина.
И прежде чем он успел ответить, леди Лангстоун обратилась к
дворецкому:
- Подождите, Бетсон, я дописываю письмо, которое нужно немедленно
отнести герцогине Девонширской. Это срочно; отправьте его с одним из
грумов.
- Хорошо миледи, - ответил Бетсон, стоя в дверях.
У графа заинтересованно блеснули глаза, когда он, как ему и было
предложено, подошел к столику, стоявшему перед камином.
Аромат цветов здесь опьянял. Он обратил внимание на то, с каким
изяществом они расставлены, и подумал, что наверняка это сделала Офелия. В
дополнение к прелестной внешности у нее был еще, несомненно, художественный
вкус.
Леди Лангстоун продолжала писать, а он, взяв книгу со столика, увидел,
что это томик стихов эпохи Реставрации, иллюстрированный гравюрами на
дереве. С первого взгляда на них было ясно, чего можно ожидать от книги.
Стихи были непристойными и лишенными таланта, отличавшего лорда
Рочестера. Они были настолько грубы, что вызвали бы отвращение у любой
нормальной женщины.
Леди Лангстоун встала из-за секретера и подошла к дворецкому,
ожидающему письмо.
Граф подумал, что, вероятно, она решила во всем вести себя вопреки
тому, что от нее ожидалось.
Он вполне мог предвидеть, что она не только будет лежать в шезлонге,
но и наденет прозрачное неглиже - так всегда поступали женщины, ожидавшие
от него, что он немедленно займется с ними любовью.
Но, к его удивлению, Цирцея Лангстоун была одета в платье, которое на
любой другой женщине выглядело бы вполне респектабельным и даже
целомудренным. Оно, хотя и было абсолютно непрозрачным, так плотно облегало
ее чувственное тело, что граф снова вспомнил змею, время от времени
сбрасывающую кожу.
Дворецкий взял письмо и вышел из комнаты. Когда дверь за ним
закрылась, леди Лангстоун объяснила:
- Бесс, герцогиня Девонширская, должна была сегодня здесь встретиться
с вами, но, к сожалению, она простудилась и не вставала с постели.
Граф не верил ни слову, но должен был признать, что спектакль разыгран
умело. Он почти с одобрением посмотрел на Цирцею Лангстоун, пока она
устраивалась в кресле.