"Барбара Картленд. Очаровательная лгунья" - читать интересную книгу автора

рассматривает свои руки, и длинные ресницы легли на ее щеки.
- Думаю, вам не хотелось бы говорить об этом, - заметил граф. - Мне,
признаться, тоже. Так что впредь я не собираюсь говорить о вашей Матери. И
слышать о ней никогда не желаю!
Ноэлла даже поразилась - такая в его голосе звучала ненависть.
Представив себе, как отреагировала бы на подобное заявление Ноэлли, юна тихо
проговорила:
- Она была... и вашей матерью... После смерти капитана Фэаберна... она
жестоко страдала.
- Не желаю об этом слышать! - резко бросил граф. - Если она страдала,
так поделом ей! Она совершила мерзкий поступок. Ни одна женщина, будучи в
здравом уме, не станет убегать от мужа с каким-то проходимцем, бросив...
собственного сына!
Перед последними словами он невольно сделал паузу, и Ноэлла поняла, что
его больше всего возмущает. Его мать забрала с собой дочь, а единственного
сына оставила. Она бросила своего ребенка, хотя знала, как сильно ему будет
ее не хватать. Неужели из-за любви можно решиться на такой ужасный поступок?
- Но все это в прошлом, - проговорил граф уже совершенно другим
тоном. - А сейчас, Ноэлла, вам предстоит освободиться от дурного влияния
вашей матери и постараться стать достойной памяти своего отца.
Договорив, он прошагал от камина до стола и обратно.
- Я долго размышлял над тем, как мы будем жить дальше, - продолжал
он. - И хочу, чтобы вы сразу же поняли: я не потерплю от вас поведения,
которое в вашей прежней жизни могло считаться нормой.
И, переведя дыхание, добавил:
- Я считаю прискорбным, что молоденькая девушка оказалась причастной к
греховной жизни, которую вела ее мать, жизни, смысл которой заключался в
шатании по всем игорным домам Европы!
Ноэлла слушала его, широко раскрыв глаза. Она догадывалась, что
нормальных людей шокирует распущенное поведение венецианцев, которые думают
только об удовольствиях. Ноэлли кое-что рассказывали ей и о полной
развлечений жизни богатеев Рима, резко отличавшейся от жизни бедняков
Неаполя и других городов Италии. Однако познания ее в этом вопросе были
крайне скудны, и сейчас Ноэлла недоумевала, как могла эта жизнь оказать
пагубное влияние на Ноэли. Считая своим долгом хоть как-то защитить Ноэлли и
ее мать, она проговорила:
- Думаю, вы слишком строго судите об этих местах. Уверяю вас, я никогда
не была ни в одном казино и не имела ничего общего с картежниками.
- Как вы можете такое говорить, - повысил голос граф, - когда вы жили
под одной крышей с Д'Арси Фэаберном? Не обманывайте меня, Ноэлла! Он был
заядлым игроком, дамским угодником и подонком, с которым ни один уважающий
себя человек и разговаривать не станет!
В голосе графа звучало нескрываемое презрение. А поскольку говорил он
негромко, его страстная речь возымела действие, подобное удару хлыста.
Несколько секунд казалось, что воздух в комнате раскалился от ярости.
Ноэлла первой прервала неловкое молчание, робко проговорив:
- Если вы так считаете... может быть, мне не стоило... приезжать
сюда... Наверное, лучше будет... если я уеду...
И уже после подумала, что делать, если он и вправду согласится? Куда ей
тогда деваться?