"Барбара Картленд. Прелестные наездницы" - читать интересную книгу автора

- Это можно было ожидать, - промолвила мать. - И тогда я поняла, что
путь назад закрыт окончательно. Прошлое следовало забыть, изгладить из
памяти, что, впрочем, твой отец и попросил меня сделать.
- А ты никогда не жалела о том, что убежала с папой? - тихо спросила
Кандида.
Мать снова привлекла ее к себе и обняла.
- Нет, моя дорогая, никогда, никогда, никогда! - ответила она. - Я так
счастлива, а твой папа - такой замечательный человек! Мне кажется, ни у
одной женщины не может быть более заботливого, бескорыстного, внимательного
и любящего мужа. Вот только мы бедны, а мне бы так хотелось, чтобы у тебя
все было: чтобы ты вращалась в обществе, ездила на балы, имела такие же
красивые платья, какие когда-то были у меня. Но что толку заниматься пустым
мечтательством? Я лишь молюсь, моя дорогая, чтобы ты бала так же довольна
жизнью, как я.
- Я счастлива, мама, и ты ведь знаешь, что я люблю тебя и папу! -
вскричала Кандида.
- Ну, тогда, если ты действительно любишь папу, ты никогда больше не
должна говорить об этом, - ласково-назидательным тоном напомнила ей мать. -
Ему очень больно вспоминать о том, как плохо с ним обошлись. Он, кроме того,
постоянно думает, что я сравниваю свое нынешнее положение с той жизнью,
которую вела, когда встретила его, - она улыбнулась. - Глупо с его стороны -
ведь ни за какие деньги не купишь того, что у меня есть сейчас. Но любое
упоминание о прошлом пробуждает в нем страстное и безнадежное желание дать
мне все те вещи, которые у меня были тогда.
- Я понимаю, мама, - заверила ее Кандида. - А скажи мне, пожалуйста,
какая у тебя была фамилия до замужества?
К ее удивлению, губы матери напряглись и впервые в ее голосе зазвучали
жесткие нотки:
- Меня зовут Эммелина Уолкотт, и другого имени у меня нет. Ну все,
больше тебе ничего не надо знать, Кандида.
В минуты одиночества, думая об этой волнующей и странной истории,
услышанной от матери, Кандида всякий раз испытывала жгучий интерес: кто же
была ее мать? Было очевидно, что дед Кандиды имел немалое состояние и,
должно быть, занимал в обществе важное положение.
Кандида очень расстроилась, что мать больше ничего ей не рассказала, но
была какая-то решительность в отказе миссис Уолкотт, предостерегавшая дочь
от дальнейшего потакания своему любопытству. И все же она не могла перестать
думать об этом.
Иногда она выдумывала для себя чудесные сказки, в которых ее дед был
принцем или герцогом и вдруг принимал решение простить дочь, приезжал к ним
и привозил роскошные вещи, которые они никогда не могли себе позволить.
Подобные сказки перемежались у Кандиды с другими, в которых ее отец
неожиданно становился знаменитым. Его поэмы продавались уже не сотнями, как
обычно бывало, а тысячами. Он, подобно лорду Байрону, проснулся однажды
знаменитым: им восхищались, его имя было у всех на устах. Мать снова могла
иметь красивую одежду, драгоценности. Для самой же себя Кандида не
предусматривала ничего, ей ничего особенного не хотелось. Пока у нее был
Пегас, которого отец подарил ей на день рождения еще жеребенком, она
чувствовала себя счастливой.
Жеребенок этот был куплен у бродячего торговца лошадьми. Из