"Раймонд Карвер. Беседка" - читать интересную книгу автора

Холли вела документы. С цифрами у нее хорошо, и большинство клиентов
селила она.
Она людей любит, и они ее тоже любят. Я убирал территорию, стриг траву,
подрезал кусты, бассейн чистил, ремонтировал по мелочи.
Первый год все было нормально. По ночам я еще в одном месте
подрабатывал.
Поднимались на ноги. Строили планы. А потом как-то утром, я не знаю...
Я как раз клал плитку в ванной в одном номере, тут заходит эта горничная,
мексиканочка, убираться. Холли сама же ее и наняла. Я, в общем-то,
девчоночку и не замечал до того, хотя словом перебрасывались, когда
виделись. Она меня, помню, "мистер"
называла.
Короче, то да сё.
Словом, после того утра стал я ее замечать. Девчоночка была такая
аккуратненькая, зубки ровненькие, белые. Я, бывало, все на ее рот глядел.
Стала она меня называть по имени. Однажды утром менял прокладку на
кране, и она заходит - и телевизор врубает, как горничные любят. В
смысле, когда убираются.
Я бросил, что делал, и вышел из ванной. Она удивилась, когда меня
увидела.
Улыбается, меня по имени называет. Только она его выговорила - мы в
постели.



Ты и сейчас гордая, Холли, - говорю. - Ты все равно номер первый.
Перестань, Холли.
Она мотает головой.
Что-то во мне умерло, - отвечает. - Долго это тянулось, но что-то
умерло. Ты что-то загубил. Как ножом зарезал. Всё теперь такая грязь.
Она допивает свой стакан. Начинает плакать. Я пытаюсь ее обнять. Но без
толку.
Наливаю по новой и выглядываю в окно. Две машины с нездешними номерами
припаркованы у конторы, водители стоят под дверью, разговаривают. Один
заканчивает что-то говорить другому, оглядывается на корпуса и вытягивает
подбородок. Там же стоит баба, прилипла лицом к стеклу, ладошку приложила
козырьком, заглядывает внутрь. Дергает дверь.
Внизу начинает звонить телефон.
Даже вот только что, когда мы этим занимались, ты думал о ней, -
говорит Холли.
- Дуэйн, это больно.
Берет стакан, который я ей протягиваю.
Холли, - говорю.
Это правда, Дуэйн, - говорит. - Ты даже со мной не спорь, - говорит.
Она ходит взад-вперед по комнате в трусиках и бюстгальтере со стаканом
в руке.
Мне: Ты пошел на сторону. Ты доверие убил.
Становлюсь на колени, начинаю упрашивать. А сам думаю о Хуаните. Это
жутко. Не знаю, куда я качусь, да и все остальные на свете тоже не знают.
Я ей: Холли, солнышко, я тебя люблю.