"Раймонд Карвер. Третье, что свело в могилу моего отца" - читать интересную книгу автора

Но через месяц отец Лопуха дожал. В смысле, сказал Лопуху, что нужно,
мол, слабую рыбу прореживать, чтобы остальной было вольготнее. Лопух
стоял, уставясь в пол, и подергивал себя за ухо. Папка сказал, что сам
приедет завтра и займется, потому что уже пора. Лопух, в общем-то, и не
согласился. Просто не сказал "нет", только и всего. Только еще подергал
себя за ухо.





Когда папка в тот день вернулся с работы, я уже его поджидал. Достал
его старые блесны на окуня и проверял пальцем тройные крючки.
- Собрался? - крикнул папка, выскочив из машины. - Я - в туалет. А
ты пока загружайся. Можешь сесть за руль, если хочешь.
Я свалил все на заднее сиденье и пробовал руль, когда он вышел из дома
в рыбацкой шляпе, жуя, с ломтем пирога в руке.
Мать стояла в дверях, глядела на нас. Женщина она была светлокожая, ее
белокурые волосы были схвачены на затылке в тугой узел заколкой со
стразами. Даже не знаю, погуливала она в те счастливые денечки, или нет,
да и как она вообще жила, не знаю.
Я снял машину с ручника. Мать посмотрела, как я переключаю скорости, а
потом, так и не улыбнувшись, ушла в дом.
Погода стояла отличная. Мы открыли все окна, чтобы проветриться.
Переехали через мост Мокси и свернули на запад, на слейтеровскую дорогу.
По обеим сторонам бежали поля люцерны, потом начались кукурузные. Папка
свесил руку за окошко.
Позволили ветру отдувать ее назад. Он был весь как на иголках, я видел.
Очень скоро мы затормозили возле лопуховского дома. Вышел Лопух в своей
шляпе.
Его жена глядела в окно.
- Сковородку приготовил? - заорал отец Лопуху, но тот только стоял,
не спуская глаз с машины.
- Эй, Лопух! - крикнул папка. - Эй, Лопух, удочка твоя где, Лопух?
Лопух дернул головой. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, смотрел то
в землю, то на нас. Прижал нижнюю губу языком и принялся пинать землю
ботинком.
Я вскинул на плечо садок. Протянул отцу удочку и взял свою.
- Готовы? - спросил папка. - Эй, Лопух, мы готовы?
Лопух стащил с себя шляпу и запястьем той же руки утер лоб. Резко
повернулся, и мы пошли за ним по топкому выгону. Примерно через каждые
двадцать футов из дебрей травы, росшей по старым колеям, выскакивал бекас.
На краю пастбища земля плавно пошла под уклон и стала сухой и
каменистой. Тут и там виднелись кустики крапивы и чахлые дубки. Мы
свернули вправо по старой автомобильной колее, прошли через поле молочая,
вымахавшего нам по пояс. Сухие стручки на верхушках стеблей сердито
трещали, когда мы по нему пробирались.
Тут-то я и увидал за плечом Лопуха отблеск воды и услышал, как папка
крикнул:
- Господи! Вы посмотрите!