"Раймонд Карвер. О чем мы говорим, когда говорим о любви" - читать интересную книгу автора

серьезно, он все время угрожал. Вы бы видели, как мы тогда жили. Как
беженцы. Я даже сам пистолет купил. Можете вы в это поверить? Это я-то? Но
вот купил. Я купил его для самозащиты и держал в бардачке. Иногда
приходилось выходить из дому посреди ночи. В больницу съездить, понимаете?
Мы с Терри тогда были неженаты, моя первая жена отсудила у меня дом и
детей, собаку, всё, и мы с Терри жили вот в этой квартире. Иногда, как я
говорил, мне нужно было на вызов среди ночи, и приходилось ехать в
больницу в два часа ночи или в три. Там на стоянке темнота, и я потом
обливался, пока шел до машины. Неизвестно, откуда он мог выскочить -
из-за кустов или из-за машины - и начать палить. Я имею в виду, он был
псих.
Мог бомбу подложить, что угодно. Звонил, когда вздумается, мне на
работу, говорил, что ему надо поговорить с доктором, а когда я
перезванивал, говорил:
"Сукин сын, твои дни сочтены". Тому подобные штучки. Было страшно,
скажу я вам.
- Мне его все равно жалко, - сказала Терри.
- Похоже на какой-то кошмар, - сказала Лора. - Но что конкретно
случилось после того, как он стрелялся?
Лора работала секретарем в юридической фирме. Мы познакомились по
работе. Не успели оглянуться, как уже стали строить куры. Ей тридцать
пять, на три года младше меня. Мало того, что мы любим друг друга - мы
друг другу нравимся, и нам весело вместе. С нею легко.





- Что произошло? - спросила Лора.
Мэл сказал:
- Он выстрелил себе в рот в своей комнате. Кто-то услышал выстрел,
сказал управляющему. Пришли с отмычкой, увидели, что произошло, и вызвали
"скорую". Я как раз был на работе, когда его привезли, живого, но без
сознания. Он прожил три дня. Голова у него распухла вдвое против
нормальных размеров. Ничего подобного я в жизни не видел и, надеюсь, не
увижу. Терри хотела туда пойти и сидеть с ним, когда узнала. Мы из-за
этого поругались. Мне казалось, ей незачем его таким видеть. Мне казалось,
незачем, да я и сейчас так думаю.
- Кто победил в вашей ссоре? - спросила Лора.
- Я была в палате, когда он умер, - сказала Терри. - Он так и не
пришел в себя. Но я с ним сидела. У него больше никого не было.
- Он был опасен, - сказал Мэл. - Хочешь называть это любовью - на
здоровье.
- Это была любовь, - сказала Терри. - Конечно, в глазах большинства
людей, это было ненормально. Но ради этого он был готов умереть. Он умер
ради этого.
- Я бы, черт подери, ни за что не назвал это любовью, - сказал Мэл.
- Я имею в виду, никто не знает, чего ради он это сделал. Я повидал много
самоубийц и не сказал бы, чтобы кто-нибудь знал, чего ради они это делают.
Мэл закинул руки за голову и стал раскачиваться на стуле.