"Александр Борисович Чаковский. Победа (Политический роман, книга 1) " - читать интересную книгу автора

добирается? Или у него нет машины?
При этой мысли Воронов невольно улыбнулся: ему вспомнилось, как Чарли
ведет себя за рулем...
А потом... Потом наконец раздался стук в дверь.
- Come in! [Войдите! (англ.)] - крикнул Воронов так громко, словно
боялся, что тот, кто стоит за дверью, не расслышит и может уйти.
Дверь открылась. На пороге стоял немолодой человек в синей куртке из
легкой хлопчатобумажной ткани и джинсовых брюках. У него были
рыжевато-седые волосы. Веснушки едва различались на покрытом морщинами
лице.
Воронову казалось, что вместе с этим не по возрасту одетым пожилым
американцем в комнату вошло далекое прошлое. Особым, внутренним зрением
Воронов видел сейчас не только этого человека, столь изменившегося с тех
пор - с тех давних-давних пор! - но и неясные очертания того, что их тогда
окружало, - седые, покрытые щебеночной пылью развалины, руины, по которым,
точно зеленые ручейки, ползли змейки плюша. Из тумана медленно выступали
чьи-то полузабытые лица, глядели чьи-то знакомые глаза.
Некоторое время они стояли друг против друга - Михаил Воронов и Чарльз
Брайт, застывшие, окаменевшие, точно внезапно оказавшиеся в совсем другом
измерении и еще не знавшие, как вернуться из него в сегодняшний день.
Воронов глядел на этого седовласого американца.
Встретив на улице, он, конечно, никогда не узнал бы его...
Но это был именно тот Чарльз Брайт, которого Воронов с таким
нетерпением ждал. Широко раскинув руки, он крикнул: "Чарли!" - и бросился
к человеку, все еще продолжавшему одиноко и нерешительно стоять на пороге.


ГЛАВА ВТОРАЯ


НАЗАД, В ПРОШЛОЕ


В июле 1945 года Воронов снова ехал в Берлин.
Война опять обступала его со всех сторон.
Правда, теперь не раздавались винтовочные выстрелы, не частили автоматы
и пулеметы, не слышались разрывы бомб и снарядов. Но ведь и на войне,
окончившейся немногим более двух месяцев назад, тоже бывали минуты, а то и
целые часы, когда в лица солдатам молча смотрели пустые или наполненные
водой темные глазницы воронок, мертвые развалины домов...
Воронов ехал в купе жесткого вагона. Соседями его были майор в форме
пограничных войск и двое армейских офицеров - капитан и старший лейтенант.
Поезд останавливался редко и проделал путь до Берлина менее чем за двое
суток. Когда Воронов в середине мая возвращался из Берлина в Москву, он
добрался до дома лишь к исходу четвертого дня.
Обо всем успели переговорить между собой четверо попутчиков, но один
вопрос так и оставался без ответа:
зачем все они едут сейчас в Германию. Как только Воронов касался этого
вопроса, в купе возникало странное, неловкое молчание.
После разговора с Лозовским Воронову было в общих чертах известно,