"Александр Чаковский. Мирные дни: Это было в Ленинграде (Трилогия, 3 часть) " - читать интересную книгу автора

мои точно приросли к полу, а в руках я всё ещё держала эту проклятую
"лестницу".
"Куда бы её положить?" - подумала я и вдруг увидела, что в дверях стоит
Каргин.
- Ну, как дела? - тихо спросил он, обращаясь почему-то не к Ирине, а ко
мне.
Он смотрел на меня спокойными, немигающими глазами, и я почувствовала,
что не могу сказать ему о нашей неудаче.
Но это сделала Ирина. Она резко обернулась к Каргину и сказала громче,
чем обычно:
- Плохо, все плохо. Я просто не знаю, что делать. Я уверена, что права,
все мы правы, но у нас не выходит. Я думаю... Вот что, Василий Степанович, -
она впервые назвала его при мне по имени и отчеству, - не лучше ли передать
руководство этим делом более опытному инженеру?
- А вы считаете себя неопытным? - спросил Каргин, переводя на Ирину
свой взгляд.
- Не ловите меня на слове, - со слезами в голосе ответила Ирина. - У
меня не получается, понимаете, не выходит! Я устала от всего этого.
- От работы? - не повышая голоса, продолжал Каргин.
И тут я заметила в его глазах что-то совсем новое. Они стали теплее и
живее.
- Нет, не от работы, - возразила Ирина, - а от этих неудач,
- Но ведь у вас одна жизнь, Ирина Григорьевна, - сказал Каргин, и мне
показалось, что на лице его мелькнула улыбка. - Вот если бы их было
несколько, можно было бы в одной отдыхать, в другой - веселиться, в
третьей - работать. Но жизнь у нас, к сожалению, одна, и если не делать
того, бояться этого, то для чего же жить? Или вы в загробную жизнь верите?
Теперь он уже по-настоящему улыбнулся. В этот момент я вспомнила о
Саше. Взглянула на часы. Был уже восьмой час.
- Я пойду, - заторопилась я.
- Да, да, иди, - согласилась Ирина и добавила: - Как же я тебя так
задержала! Ведь он ждёт!

Я проснулся от ощущения резкого света. Штора была отдернута, окно
открыто, и солнце светило мне прямо в лицо. Первое, что я почувствовал
проснувшись, было радостное ощущение тепла, яркого света и чистого воздуха.
На подушке, там, где сохранился ещё след Лидиной головы, лежала
записка.
"Сашенька, чай кипел, подогрей его на плитке, бутерброды в шкафу,
накрыты тарелкой. Ты так хорошо спал, что я не хотела тебя будить.
Постараюсь прийти как можно раньше. Лида".
Мне стало очень хорошо от этих слов.
Какой-то шорох заставил меня обернуться. Под дверью лежала газета, -
очевидно, почтальон только что сунул её. Я вскочил с постели и, взяв газету,
вернулся обратно.
Это была "Ленинградская правда" - большая, четырехполосная газета. Я
вспомнил, как она выглядела в дни блокады: один-единственный листок, всего
две странички, - и стал читать газету.
Передовая была посвящена недостаткам в строительстве домов. Я стал
просматривать раздел "Ленинградский день". В газете сообщалось, что в городе