"Кришан Чандар. Веранда" - читать интересную книгу авторалюбил... - сказал о ней О'Брайен.
Вид, открывавшийся с веранды, дал мне возможность познакомиться с девушкой. О'Брайен однажды спросил у нее: - Скажите, а вы не были ирландкой в одно из своих прежних существований? - Не помню, - просто ответила она. Девушка была так безыскусственна и так красива, что О'Брайен совсем потерял голову и говорил мне: - А может быть, это действительно она? Может быть, теперь она приняла облик индусской девушки, чтобы обмануть меня? Если она проживет здесь еще несколько дней, я умру. Вся моя философия летит к черту! Как она ответила: "Не помню"... О боже! Через несколько дней девушка уехала. Сияющий полдень. На веранду падали не жаркие уже лучи ласкового солнца, заливавшие своим светом яблоки я сладкую алычу на тарелках, золотистые руки Марии и пальцы, гибкие и нежные, как лепестки. - А ты помнишь тот пикник в Фирозпуре? - заговорила Мария. - Помнишь, как мы безуспешно пытались ловить рыбу, а какой-то чиновник пришел и хотел нас арестовать за то, что мы ловим без разрешения... - Помню... - ответил я. - Ведь неплохой был пикник, правда? - Мария поднесла ко рту алычу. - Давай еще раз съездим, только сначала возьми разрешение на рыбную ловлю. - Мне больше всего запомнился тогда золотой цвет орехов и та ивовая рощица, где даже ручеек кажется уснувшим, а ивы клонятся над водой - А листья чинар! Они были совсем винного цвета... - мечтательно вспоминает Мария. - Совсем как твои губы? - Ребенок! Увидел сладкое и тянешься к нему! - Мария ласково отстранила меня. - Ты совсем не умеешь любить... - Она улыбнулась своей серьезной улыбкой и добавила: - Наверное, поэтому ты мне так нравишься... Мы долго молчали, я гладил ее загорелую руку. - После войны я уеду на родину, - наконец, заговорила Мария. - Стану членом социалистической партии и буду вести политическую работу. Одной только игрой на рояле немногого можно добиться... Скорей бы кончилась проклятая война, а потом мы все постараемся сделать так, чтобы не было больше войн. Правда? - А меня ты возьмешь с собой? - Конечно! - обрадовалась Мария. - Знаешь, наша деревня в Ломбардии... Там много виноградников, там растет и шелковица, а обочины полей там поросли кустами... К тому времени и мой брат будет на свободе: мы все вместе будем работать в поле, а папу усадим в высокое кресло и дадим ему настоящее итальянское вино... И больше никогда не будет войны! На следующий день Марию и ее отца снова отправили в концлагерь. Они были арестованы в соответствии с законом о безопасности. В конце концов война есть война, и в такое время не то что трудно, а просто невозможно отличить итальянца-социалиста от итальянца-фашиста. Хотя власти и не сомневались в этих двух лицах, тем не менее осторожность всегда необходима. На прощанье отец Марии подарил мне одну из тростей своей работы. |
|
|