"Сестры Чан-Нют. Черный порошок мастера Ху ("Мандарин Тан" #3) " - читать интересную книгу автора

шелка-сырца с вытканными на нем свернувшимися драконами с четырьмя когтями
на лапах. Полагающийся ему по чину головной убор, украшенный ястребиными
крылышками, тяжелый и торжественный, на этот раз не покрывал его
угольно-черные волосы, которые были просто свернуты под повязкой. Глядя на
него в таком виде, трудно было представить, что вот уже год, как он вершит
суд в небольшой прибрежной провинции. Большой оригинал в одежде, ученый Динь
надел, по своему обыкновению, ярко-желтую куртку, подчеркивавшую резкие
черты его всегда чуть насмешливого лица. Сю-Тунь же, чтобы не попасть
впросак, надел свое парадное одеяние из переливающейся ткани, расшитое
золотыми нитями. Газовый пояс карминно-желтых тонов дополнял этот изысканный
наряд, ворот которого не гнулся из-за тысячи украшавших его бусинок.
Почувствовав, что атмосфера стала более непринужденной, мандарин Тан
подвернул под себя левую ногу и сел на нее. Глядя на него, Сю-Тунь попытался
последовать его примеру, но ему не хватило гибкости, и он был вынужден
отказаться от этой затеи. Чтобы скрыть замешательство, гость вновь
заговорил:
- В устройстве вашего сада сквозит острое чувство гармонии: камни
причудливой формы, расставленные среди этих миниатюрных сосен,
восхитительным образом воспроизводят природу Севера, а ручеек, бегущий вдоль
извилистой дорожки, задает ритм всей композиции.
Мандарин скромно улыбнулся, однако комплимент был ему явно приятен.
Сверкнув глазами, он поклонился:
- Эта композиция создана в определенной степени благодаря моему другу,
ученому Диню, утонченность которого не нуждается в доказательствах.
Умолкнув, они предались созерцанию волнистых изгибов дорожки, в
нескольких местах пересекавшей ручей, где плавали золотые рыбки, хвостами и
плавниками напоминавшие чашечки невиданных подводных цветов. Солнечные лучи,
скользя по блестящим черепицам мостика, там внизу, вырисовывали изящные тени
на листьях бамбука.
- У нас при устройстве садов предпочтение отдается симметрии, чего вы
здесь, на Востоке, как раз стараетесь избегать с присущим вам искусством
воспроизводить изогнутые линии, созданные самой природой, - продолжил
Сю-Тунь, поглаживая свою невыносимо рыжую бородку.
- Именно так, - согласился ученый Динь, которому нравились точные
сравнения и разумные суждения чужестранца. - Мы считаем, что сад должен
сливаться со вселенной, гармонично вписываясь в окружающую природу.
Сю-Тунь наклонил изящную голову, венчавшую длинное, худое туловище.
Крайняя бледность лица выдавала в нем аскета. Рот с тонкими губами казался
несовместимым с изысканными яствами. Острый нос не был создан для вдыхания
тонких ароматов. Чистая, словно светящаяся кожа покрывала легкой, слабо
натянутой вуалью изящные скулы и впалые щеки. Глаза невиданного, почти
шокирующего голубого цвета, огромные и прозрачные, как два аквамарина,
внимательно смотрели из-под морщинистых век, окаймленных светло-рыжими
ресницами.
Мандарин Тан, который попивал, смакуя, черный чай под названием
"Журавлиный утес", предоставив своим сотрапезникам рассуждать об устройстве
садов, наслаждался окружавшим их безмятежным покоем.
Вдруг этот покой нарушил человек в форменной одежде, взбежавший через
две ступеньки по лестнице к беседке. На лбу его, под волосами с густой
проседью, сверкали капельки пота.