"Карел Чапек. Исповедь Дон Хуана" - читать интересную книгу автора

соответственно обстоятельствам.
- Я боюсь, - заметил падре Хасинто, - что ты не совсем
меня понял. Я спрашиваю тебя - не хочешь ли ты покаяться и
исповедаться в своих прегрешениях.
- Исповедаться, - глухо повторил дон Хуан. - Хорошенько
очернить себя... Ах, отче, вы и не поверите, как это
действует на женщин!
- Хуан, - нахмурился добрый патер, - перестань думать о
земном; помни - тебе надо беседовать со своим творцом.
- Я знаю, - учтиво возразил дон Хуан. - И знаю также -
приличие требует, чтобы человек умирал христианином. А я
всегда весьма старался соблюдать приличия... по
возможности, отче. Клянусь честью, я открою все без лишних
разговоров, ибо, во- первых, я слишком слаб, чтобы говорить
длинно, а во-вторых, моим принципом всегда было идти к цели
напрямик, коротким путем
- Я воздаю должное твоей решимости, - сказал падре
Хасинто. - Но прежде, возлюбленный сын мой, приготовься как
следует, вопроси свою совесть, возбуди в себе смиренное
сожаление о своих проступках. Я же пока подожду.
После этого дон Хуан закрыл глаза и принялся вопрошать
свою совесть, а падре стал тихо молиться, дабы бог ниспослал
ему помощь и просветил его.
- Я готов, отче, - проговорил через некоторое время дон
Хуан и начал свою исповедь.
Падре Хасинто удовлетворенно покачивал головой; исповедь
казалась искренней и полной; в ней не было недостатка в
признании лжи и кощунства, убийств, клятвопреступлений,
гордыни, обмана и предательства... Дон Хуан и впрямь был
великий грешник. Но вдруг он умолк, словно утомившись, и
прикрыл глаза.
- Отдохни, возлюбленный сын, - терпеливо подбодрил его
священник, - а потом продолжишь.
- Я кончил, преподобный отец, - ответил дон Хуан. - Если
же я и забыл о чем- нибудь, так уж верно это какие-нибудь
пустяки. Их господь бог милостиво простит мне.
- Как так?! - вскричал падре Хасинто. - Это ты
называешь пустяками? А прелюбодеяния, которые ты совершал
на каждом шагу всю свою жизнь, а женщины, соблазненные
тобой, а нечистые страсти, которым ты предавался столь
необузданно? Нет, братец, изволь-ка исповедаться как
следует; от бога, развратник, не укроется ни один из твоих
бесстыдных поступков; лучше покайся в своих мерзостях и
облегчи грешную душу!
На лице дона Хуана отразилось страдание и нетерпение.
- Я уже сказал вам, отче, - упрямо повторил он, - что я
кончил. Клянусь честью, больше мне не в чем исповедоваться.
В эту минуту хозяин гостиницы Посада де лас Реинас
услыхал отчаянный крик в комнате раненого.
- Господь с нами, - воскликнул он, перекрестившись, -