"Карел Чапек. Сказка про водяных" - читать интересную книгу автора

переменили профессию.
Понимаете, ребятишки, водяной может заниматься только тем ремеслом, в
котором есть что-нибудь от воды: ну, например, может быть он подводником или
проводником, или, скажем, может писать в книжках вводную главу; или быть
заводилой или водителем трамвая, или выдавать себя за руководителя или за
хозяина завода, - словом, какая-нибудь вода тут должна быть.
Как видите, профессий для водяных хватает, потому-то и водяных остаётся
всё меньше и меньше, так что, когда они друг друга считают на ежегодных
собраниях, слышны грустные речи:
"Опять нас на пять душ меньше стало, ребята! Так наша профессия понемногу
совсем вымрет".
- Н-да - говорит старый Крейцманн, трутновский водяной, - уж нет того, что
было! О-хо-хо-хо-хо, много тысяч лет прошло с тех пор, как вся Чехия была под
водой, а человек - вернее, тьфу ты, водяной, ведь тогда людей ещё не было,
время было не то... Ах, батюшки, на чём я остановился-то?
- На том, что вся Чехия была под водой, - помог ему гавловицкий водяной
Зелинка.
- Ага, - сказал Крейцманн. - Тогда, стало быть, вся Чехия была под водой,
и Жалтман, и Красная гора, и Кракорка, и все остальные горы, и наш брат мог,
ног не засушив, пройти себе прекрасно под водой хоть из Брно до самой Праги!
Даже над горой Снежкой воды было на локоть... Да, братцы, это было времечко!
- Было, было... - сказал задумчиво ратиборжский водяной Кулда. - Тогда и
мы, водяные, не были такими отшельниками-пустынниками, как сейчас. И у нас
были подводные города, построенные из водяных кирпичей, а мебель вся была
выточена из жёсткой воды, перины - из мягкой дождевой воды, и отапливались
тёплой водой, и не было ни дна, ни берегов, ни конца ни краю воде - только
вода и мы.
- Да уж, - сказал Лишка, по прозвищу Леший, водяной из Жабоквакского
болота.
- А какая вода тогда была! Ты мог её резать, как масло, и шары из неё
лепить, и нитки прясть, и проволоку из неё тянуть. Была она, как сталь, и как
лён, и как стекло, и как пёрышко, густая, как сметана, а прочная, как дуб, а
грела, как шуба. Всё, всё было сделано из воды. Что толковать, теперь разве
такая вода! - И старый Лишка так сплюнул, что образовался глубокий омут.
- Да, была, да сплыла, - в раздумье произнёс Крейцманн. - Хороша была
вода, словно ещё и недавно, а вот была - да сплыла. И вдобавок была она совсем
немая!
- Как же это? - удивился Зелинка, который был помоложе других водяных.
- Ну, немая, совсем не говорила, - начал рассказывать Лишка-Леший. -
Голоса у неё никакого не было. Такая была тихая и немая, как теперь бывает,
когда замёрзнет или когда выпадет снег... И вот полночь, ничто не шелохнётся,
а кругом так тихо, такая тихая тишь, что прямо жутко: высунешь голову из воды
и слушаешь, а сердце так и сжимается от этой страшной тишины. Так-то тихо было
в ту пору, когда вода была ещё немая.
- А как же, - спросил Зелинка (ему ведь было всего семь тысяч лет), - как
же она потом перестала быть немой?
- Это случилось так, - сказал Лишка.. - Мне это рассказывал мой прадедушка
и говорил, что было это уже добрый миллион лет тому назад... Так вот, жил-был
в ту пору один водяной... Как его, бишь, звали? Ракосник не Ракосник...
Минаржик? Тоже нет... Гампл? Нет, не Гампл... Павлишек? Тоже нет... Господи ты