"Карел Чапек. Сказка про водяных" - читать интересную книгу автора

боже, как же его звали?
- Арион, - подсказал Крейцманн.
- Арион! - подтвердил Лишка. - Вот, прямо уж на языке было, Арион его
звали. И этот Арион имел, скажу я вам, такой дивный дар, такой талант ему был
от бога даден, ну, такое дарование у него было, понятно? Он умел так красиво
говорить и петь, что у тебя сердце то прыгало от радости, то плакало, когда он
пел, - такой он был музыкант.
- Певец, - поправил Кулда.
- Музыкант или там певец, - продолжал Лишка, - но своё дело он знал,
голубчики! Прадедушка говорил, что все ревмя ревели, когда он пел. Была у
него, у того Ариона. в сердце великая боль. Никто не знает какая. Никто не
знает, что с ним приключилось. Но, должно быть, большое горе, раз он пел так
прекрасно и так грустно... И вот, когда он под водой так пел и жаловался,
дрожала каждая капелька воды, словно она слезинка. И в каждой капельке
осталось что-то от его песни, пока эта песня пробивалась сквозь воду. Потому
вода уже больше не немая. Она звучит, поёт, шепчет и лепечет, журчит и
булькает, мурлычет и рокочет, шумит, звенит, ропщет и жалуется, стонет и воет,
бурлит и ревёт, плачет и гремит, вздыхает, стонет и смеётся; то звучит, как
серебряная арфа, то тренькает, как балалайка, то поёт, как орган, то трубит,
как охотничий рог, то говорит, как человек в радости или печали. С той поры
разговаривает вода на всех языках на свете и рассказывает вещи, которые никто
не понимает, - так они чудесны и прекрасны. А меньше всего понимают их люди.
Но покуда не появился Арион и не научил воду петь, была она совсем немая, как
немо сейчас небо.
- Но небо в воду опустил не Арион, - сказал старый Крейцманн. - Было то
уже позднее, при моём батюшке - вечная ему память! - и сделал это водяной
Кваквакоакс, и всё ради любви.
- Как это было? - спросил молодой Зелинка.
- Было это так. Кваквакоакс влюбился. Он увидел принцессу Куакуакунку и
запылал к ней любовью, квак! Куакуакунка была прекрасна. Представляете:
золотистое лягушечье брюшко, и лягушечьи лапки, и лягушечий рот от уха до уха,
и вся она была мокрая и холодная. Вот какая была красавица! Теперь уж таких
нет...
- А дальше что? - нетерпеливо спросил водяной Зелинка.
- Ну, что могло быть? Куакуакунка была прекрасна, но горда. Она только
надувалась и говорила "квак". Кваквакоакс совсем обезумел от любви. "Если
пойдёшь за меня замуж, - сказал он ей, - я подарю тебе всё, что только
пожелаешь". И тут она ему сказала: "Тогда подари мне небесную синеву, квак!"
- И что же сделал Кваквакоакс? - спросил Зелинка.
- Что ему было делать? Он сидел под водой и жаловался: "Ква-ква, ква-ква,
ква, ква-ква, ква!" А потом решил лишить себя жизни и потому бросился из воды
в воздух, чтобы в нём утопиться, квак! Никто до него ещё в воздух не бросался
- Кваквакоакс был первым.
- И что же он сделал в воздухе?
- Ничего. Посмотрел вверх, а над ним было синее небо. Поглядел вниз, а под
ним было тоже синее небо. Кваквакоакс ужасно удивился. Ведь тогда ещё никто не
знал, что небо отражается в воде. И когда Кваквакоакс увидел, что небесная
синева уже в воде, он от удивления воскликнул "квак" и опять бросился в воду.
А потом посадил Куакуакунку себе на спину и вынырнул с ней на воздух.
Куакуакунка увидела в воде синее небо и от радости воскликнула: "Ква-ква!"