"Карел Чапек. Фабрика Абсолюта (Роман-фельетон)" - читать интересную книгу автора

смущает, что я летаю; это всего лишь знамение. Этот горшочек с цветами для
вас, барышня.
Механик Брых разносил горшочки и консервные баночки. Никто не
отваживался нарушить тишину; попавшие на палубу впервые с любопытством
глазели на вознесение Кузенды. Видавшие виды гости не спеша отхлебывали
кофе, а в промежутках между глотками как будто творили молитву.
- Попили уже? - некоторое время спустя раздался голос Кузенды, и
недавний политический деятель широко раскрыл белесые, восторженно сияющие
глаза. - Тогда я начну.
Он откашлялся, подумал немного и начал:
- Во имя отца! Братья и сестры, мы собрались здесь, на землечерпалке,
где нам господь являет знамение милости своей. Я не стану отсылать прочь
неверующих и пересмешников, как это делали спириты. Пан Гудец явился к нам
неверующим, а пан лесничий рассчитывал повеселиться всласть. Приветствую
обоих. Однако вам следует знать, братья, что благодаря явленной мне милости
господней я вижу всех насквозь. Ах, лесничий, лесничий, ведь вы зелье
хлещете почем зря, и гоните неимущих из лесу, и сквернословите, когда в том
нет никакой нужды. Не делайте этого впредь. А вы, пан Гудец, вы отъявленный
мошенник, вы ведь лучше меня знаете, что я имею в виду, к тому же вы не в
меру вспыльчивы, резки. Но вера исправит вас и спасет.
На палубе воцарилась глубокая тишина. Пан Гудец тупо уставился в землю.
Лесничий всхлипывал и трясущимися руками шарил у себя в карманах.
- Вижу, вижу, пан лесничий, - нежно пропел парящий в воздухе Кузенда, -
вам закурить хочется. Пожалуйста, не стесняйтесь. Здесь вы как дома.
- Рыбки, - прошептала девушка и показала на зеркальную водяную гладь. -
Посмотри, Пепик, карпы тоже пришли послушать.
- Это не карпы, - проговорил озаренный милостью божьей Кузенда, - это
лини или окуни. А вы, пан Гудец, перестаньте терзаться из-за своих грехов.
Взгляните на меня; я ничем не интересовался, кроме политики. И я вам скажу,
что это тоже грех. А вы, лесничий, утрите слезы, не так уже все непоправимо.
Кому однажды открылась истина господня, тот видит людей насквозь. Вы ведь
тоже, пан Брых, можете, теперь читать в душе у каждого.
- Могу, - кивнул пан Брых, - вот пан почтмейстер думает, не поможете ли
вы его доченьке? У нее золотуха, не так ли, почтмейстер? Приведите ее к нам,
и пан Кузенда ей поможет.
- Вот говорят: суеверие, - заметил Кузенда. - Братья, ежели бы мне
раньше кто-нибудь стал рассказывать про чудеса да про бога, я бы поднял того
на смех. Настолько я был испорчен. А как попали мы сюда, на землечерпалку, к
этой новой машине, что работает без угля, так всякая грязная работа у нас
прекратилась. Да, пан Гудец, это первое чудо, которое явилось нам здесь;
этот калбурат все делает сам, словно человек. И землечерпалка плывет сама по
себе, куда ей надобно, а поглядите, как крепко она сейчас стоит. Посмотрите,
пан Гудец, якоря уже наверху, она стоит себе без якорей, а когда нужно
черпать песок, плывет опять, сама начинает работу и сама определяет, когда
ее кончить. Нам, то есть Брыху и мне, даже пальцем пошевелить - и то
незачем. И пусть мне теперь кто-нибудь скажет, что это не чудо. Взяли мы на
заметку такое дело - правда, Брых? - и стали раздумывать, пока не
разобрались. Это божеская землечерпалка, храм железный, а мы - всего лишь
слуги господни. И ежели раньше-то господь бог являлся в источниках или, как
у древних греков, в дубах, а порой и в женщине, то отчего бы ему не