"Дуглас Престон, Линкольн Чайлд. Золотой город" - читать интересную книгу автора

кондиционерами воздушного пространства офиса также повел себя не лучшим
образом. Холройд громко высморкался прямо на мостовую и ткнул пальцем в
круглое пузо резинового гнома, по-хозяйски устроившегося на бензобаке.
- О всемогущий дух калифорнийских дорог! - пропел он гнусавым
голосом. - Благослови мой путь. Убереги от выбоин на асфальте, скверной
погоды и сумасшедших водителей!
Двадцать минут спустя, миновав десять кварталов, мотоцикл повернул на
юг, к Атлантическому бульвару с раскинувшимся по соседству парком Монтерей.
Здесь движение оказалось не таким плотным. Питер позволил себе переключиться
на третью скорость, и встречный ветер мгновенно унес назад жар, исходивший
от раскаленных цилиндров. Мысли Холройда тем временем вертелись вокруг
предстоящей встречи со странной назойливой дамочкой из Института археологии.
Сия ученая особа, едва ли не все утро висевшая на его телефоне,
представлялась Питеру эдакой серой мышкой, напрочь лишенной женского
очарования. Без сомнения, стрижется она почти по-мужски, а ноги у нее
короткие и толстые. Впрочем, не все ли равно? Сам он тоже едет отнюдь не на
свидание. Питер не случайно выбрал место для встречи как можно дальше от
ЛРД: если Уоткинс пронюхает, о чем болтал его подчиненный со всякими
посторонними, Холройд окажется в дерьме по самые уши. Однако же стрекотание
археологической барышни, грезившей поисками древнего города, заинтересовало
его куда сильнее, нежели он был готов сам себе признаться. Обычно женщины не
слишком баловали Питера вниманием, и сознание того, что одна из них, пусть
даже серая мышка, готова ради встречи с ним бросить все дела и мчаться к
черту на кулички, весьма ему льстило. Помимо всего прочего, она обещала
заплатить за ужин.
После нескольких минут блаженной езды Холройд вновь вылетел на улицу,
сплошь забитую машинами. Миновав три квартала и три светофора, мотоцикл
приткнулся возле одной из невзрачных четырехэтажек, рядком тянувшихся вдоль
тротуара. Отстегивая от багажника коричневую сумку, Питер мельком взглянул
на окна собственной квартиры. Горячий ветер колыхал старые желтые занавески,
перешедшие ему по наследству от предыдущего жильца. Поскольку кондиционера у
Холройд а сроду не водилось, он вечно оставлял оконные створки распахнутыми
настежь. Еще раз прочистив нос, Питер пресек улицу и зашагал к перекрестку,
где в сгущавшихся сумерках горела вывеска "Пиццерия Эла".
Внутри он огляделся по сторонам, одновременно наслаждаясь царившей в
пиццерии прохладой. Из-за пробок на дорогах он слегка опоздал, однако
никакой дамочки научного вида в ресторане не оказалось. Холройд направился к
своему излюбленному закутку, по пути решая для себя дилемму - испытывает он
разочарование или, наоборот, несказанное облегчение.
- Приветствую вас, профессор! - громогласно возвестил появившийся в
зале Эл, невысокий человечек с потрясающим воображение количеством
растительности на теле. - Славный вечерок выдался, правда?
- Славный, - буркнул Холройд.
Косматая голова Эла чернела на фоне крошечного телевизора, вечно
настроенного на канал Си-эн-эн. Звук, как обычно, отсутствовал. На мутном
захватанном экране мелькнула громада шаттла. Затем в кадре возник астронавт,
пристегнутый к кораблю чем-то вроде белого каната. Он парил посреди
безвоздушного пространства вверх ногами, а позади него испускал голубое
сияние игрушечный шарик Земли. Холройд ощутил мгновенный приступ зависти. Он
бы тоже не отказался слетать в космос. Не желая окончательно портить себе