"Дуглас Престон, Линкольн Чайлд. Граница льдов" - читать интересную книгу автора

аплодисменты, приветствия, крики "браво", словно великий тенор завершил
лучшее свое выступление. Однако были и недовольные - аплодисменты и
приветствия прерывались шиканьем, свистом и глухим топотом. "Кристи" не
приходилось еще иметь дело с толпой, столь близкой к истерии. Все участники,
те, что "за", и те, что "против", прекрасно понимали: здесь творится
история. Но человек, явившийся причиной волнений, уже ушел через главную
галерею вниз по зеленому ковру, мимо кассира, и публика обнаружила, что
адресуется к пустому дверному проему.

Пустыня Калахари
1 июня, 18 часов 45 минут
Сэм Макферлейн сидел на песке, скрестив ноги. Вечерний костер,
разложенный из сушняка на голой земле, отбрасывал трепещущую сеть теней на
колючий кустарник вокруг лагеря. Ближайшее поселение находилось в сотне миль
у него за спиной.
Он оглядывал изможденные фигуры людей в пыльных набедренных повязках,
сидевших на корточках вокруг костра. Бушмены сэн. Их глаза настороженно
блестели. Требовалось немало времени, чтобы заслужить их доверие, но,
однажды обретенное, оно оставалось нерушимым. "Совершенно иначе, чем там,
дома", - думал Макферлейн.
Перед каждым бушменом лежал обшарпанный от длительного употребления
металлоискатель. Когда Макферлейн встал, бушмены не шелохнулись. Он
заговорил медленно и нескладно на их странном щелкающем языке. Поначалу его
ошибки в произношении вызывали хихиканье, но Макферлейн, имевший природную
склонность к языкам, продолжал говорить все увереннее, и постепенно
установилось уважительное молчание.
В завершение речи Макферлейн разгладил песчаный бугорок и стал прутиком
рисовать схему. Бушмены, сидя на корточках, выворачивали шеи, чтобы
рассмотреть чертеж. Вскоре схема обрела очертания, и бушмены понимающе
кивали, когда Макферлейн указывал на различные ориентиры. Это было
пространство Макгадикгади-Пэнс, простиравшееся к северу от лагеря: тысяча
квадратных миль песчаных холмов, высохших озер и солончаковых равнин. В
самой глубине изображенной территории Макферлейн обвел кружок, воткнул
прутик в его центр и с широкой улыбкой посмотрел на бушменов.
Наступило молчание, которое только подчеркивал доносившийся издалека
крик одинокой птицы руору. Бушмены начали тихо переговариваться между собой,
щелканье и клохтанье их языка напоминало шум гальки в реке. Костистый
старик, глава клана, указал на схему, и Макферлейн наклонился вперед, чтобы
лучше понимать его быструю речь. Старик сказал, что они знают эти места. Он
начал описывать тропы, пересекающие отдаленные области и известные только
клану сэн. Веточками и камешками отмечал места, где есть выходы воды, где
водятся звери или можно найти съедобные коренья и растения. Макферлейн
терпеливо слушал.
Наконец группа снова затихла. Вождь теперь заговорил с Макферлейном
медленней. Да, они готовы сделать то, что хочет белый человек. Но они
опасаются машин белого человека и не понимают, что ищет белый человек.
Макферлейн распрямился, выдернув прутик из песка. Затем достал из
кармана маленький темный кусок железа не больше шарика для детского бильярда
и поместил его в ямку, оставленную прутиком. Втолкнул его глубже и насыпал
сверху еще песка. Потом поднялся, взял металлодетектор и включил. Раздался